Васёк Трубачёв и его товарищи. Все повести. Валентина Осеева

вязаную шапку:

      – Здравствуйте!

      – Ишь ты, Мухомор! – любовно сказал сторож. Васёк был одним из его любимцев. Ещё в первом классе Грозный прозвал его Мухомором за тёмно-рыжий оттенок волос и веснушки на носу.

      – Прошли, прошли твои товарищи!

      Васёк, прыгая через три ступеньки и волоча за собой лыжи, помчался на второй этаж.

      В пионерской комнате толпились ребята. Митя, поминутно откидывая со лба непослушную прядь льняных волос, оживлённо объяснял:

      – Всё зависит от правильности хода…

      – Трубачёв! – крикнул Саша Булгаков. – Сюда! Сейчас строиться будем. Моё звено в полном порядке.

      – У меня Малютина нет, – сказал Коля Одинцов.

      – А Зорина где? – спросил Васёк.

      Лида Зорина, запыхавшись, вбежала в комнату. Она была в красном пушистом костюме, чёрные косички выбивались из-под шапки.

      – Я здесь! Девочки все пришли!

      – Звеньевая, а опаздываешь! – строго сказал Васёк.

      – Я не опаздываю, я за Нюрой Синицыной заходила, – оправдывалась Лида.

      Школьники выстроились в две шеренги перед крыльцом. На перекличке не оказалось Севы Малютина.

      – Ему нельзя, – сказал Саша, староста класса. – Он больной.

      – Больной-притворной, – пошутил кто-то из ребят.

      – У Малютина порок сердца, – строго сказал Митя. – Смеяться тут нечему… Ну, пошли! – крикнул он, взмахнув лыжной палкой. – За мной!

* * *

      Грозный стоит на крыльце, прикрыв ладонью глаза. За воротами, на снежной улице, одна за другой исчезают синие, зелёные фигурки лыжников, красным флажком мелькает между ними Лида Зорина…

      Скрип лыж, голоса и смех затихают…

      – Ну вот, значит… – говорит Грозный, направляясь к своей каморке.

      Но несколько пар крепких кулачков барабанят в дверь:

      – Откройте! Откройте!

      – А, первачки! Промёрзли?.. Ну, грейтесь, грей-тесь! – ласково говорит сторож.

      Закутанные в тёплые платки, толстые и смешные, неуклюжие, как медвежата, размахивая лопатками, вваливаются первачки. За ними, смеясь, поднимается их учительница.

      – Мы, Иван Васильевич, только погреться. А вы идите отдыхайте, – говорит она. – Мы во дворе будем.

      Клубится снежная пыль. Красные от натуги малыши носят лопатками снег, лезут в сугробы.

      Позвякивая ключами, сторож проходит в пионерскую комнату.

      На стене возле праздничной стенгазеты висят плакаты и объявления.

      Грозный надевает на нос очки:

      – Где тут у них планы? На каникулы… Ага… Первые классы… так… Четвёртые – экскурсия… так… Шестые – кружок фото… так… Восьмые – международный доклад… так… Шахматисты… – Он машет рукой и прячет очки. – Свято место пусто не бывает.

      Глава 6. На пруду

      К вечеру мороз утих. Небо было чистое, с редкими звёздами. Васёк Трубачёв, Саша Булгаков и Коля Одинцов возвращались с лыжной прогулки втроём.

      Они нарочно отстали от ребят, чтобы зайти на пруд.

      – Пойдём? –