Республика Татарково – 1. В тихом омуте. Александр Миронов

думы, Маша старалась загрузить себя делами. Приготовила еду, накормила Светланку, сама поела. Поставил в кастрюле мясо вариться. Для будущих щей или супа, – решит по ходу дела. И занялась уборкой в квартире.

      Дом состоял из двух этажей, деревянный, построенный тридцать лет назад, и на вид запущенный, к которому давно не притрагивалась рука маляра. Зелёная краска на вагонке, которой обит дом, почти отшелушилась, побурела и побледнела. Из-под низа от фундамента на него начала наползать плесень. А на крыше шифер посерел, почернел, и кое-где края обкрошились.

      Поскольку республика Татарково быстро развивалась, застраивалась пятиэтажными кирпичными домами и уже приобретала очертания солидного промышленного городка, то всё внимание было сосредоточенно на его новом фонде. И эти три дома, стоящие с левой стороны Пионерской улицы, потеряли свою привлекательность. На их месте в перспективе планируется поставить такие же дома, как и в новом массиве или такие, как напротив, через улицу.

      С правой стороны улицы уже стояли четырёхэтажные дома-колонки – Набережный микрорайон. За его корпусами крутой спуск к Угре. Прекрасный вид из окон и место отдыха.

      В тех же домах, в частности в том, в котором они живут, полы были деревянными, «музыкальными», скрипели сильно летом, зимой немного меняли тон с мажора на минор. И двери имели свойства то разбухать, то ссыхаться. Фрамуги на окнах тоже хоть привязывай. Если открыл, то того гляди отделяться от оконных переплётов. Открывались они по-старинке – наружу, и очень даже могло статься – что унесёт их однажды ветром, как крыло бабочки.

      Но всё равно квартира радовала, поскольку отдельная, поскольку своя. Живи она сейчас с родителями мужа, как бы она переживала эти муки в их окружении? А так одна, где со слезами, где со стонами.

      – Мамочка, тебе боля, да? – спрашивала из сочувствия дочка, подходя к ней и стараясь обхватить маму своим ручонками. Или: – Тебе что, чикотно, да? – уже смеясь.

      Маша, как в том, так и в другом случае, обнимала её, прижимала к себе, и они вместе качались из стороны в сторону, переживая каждая своё со смехом или плачем.

      В девять часов вечера пришла Нина Притворина. Она не позвонила, а постучала, видимо, помня из прошлых посещений, что звонок не работает. Маша открыла дверь и с удивлением, и отчего-то с тайным испугом, уставилась на неё, отступая в сторону.

      По первому же взгляду поняла – в курсе! «Ну, Филипп! – одиозная ты личность», – вспомнила присказку Шилина.

      – Привет!

      – Привет. Давно не виделись…

      Нина почти по-хозяйски вошла в маленькую прихожую. Сняла у порога туфли-лодочки и ступила босыми ногами на вымытые половицы. Ступни ног приятно обожгло прохладой.

      Светланка стояла возле матери, смотрела на тётю с интересом, та изредка бывала у них в гостях, приносила с собой конфетку, а то и две. В чём она и на этот раз не ошиблась. Погладив девочку по голове, поиграв