Странник. Петр Катериничев

ерничайте, Данилов. Вы не в том положении.

      – Бросьте, Фокий Лукич. Это вы – в положении. – Олег улыбнулся. – В общественном и социальном. И оно порой еще более неудобно, чем беременность.

      Нет?

      – Хм.

      – Кроме приобретенных прав, у вас еще и целый набор никчемных обязанностей. И очень значимых обязательств. Как в любой партячейке.

      – При чем здесь партячейка?

      – Это я для образности. И давайте закончим преамбулу.

      – Преамбулу?

      – Вот именно. Вы ведь пригласили меня зачем-то? Версия первая: объявить об увольнении. Позлорадствовать. Распечь эдак по-начальнически, добиться если не покаяния, то хотя бы «поставить на место» – любимое занятие мадемуазель Блудилиной, кстати. Любой богатый человек вряд ли станет тратить на это время.

      Но все мы люди и живем эмоциями, если не способны на страсть. Так почему бы не позволить себе пережить такую приятную процедуру: вытурить сотрудника? Мелкая победа или то, что ею кажется, не умаляет самой власти и позволяет почувствовать ее сладость. Пусть приторную, а все же лучше, чем никакую.

      Впрочем... У меня есть еще пара версий ваших мотиваций сегодняшнего рандеву, но зачем вас утомлять мудрствованием и злоупотреблять своим временем? День уж больно жаркий. Я хочу сегодня позагорать.

      – Хорошо, Олег Владимирович. Вы сами сказали об обязательствах. Начав сотрудничать с нашим холдингом, вы тоже взяли на себя э-э-э... определенные обязательства.

      – Это так. И отлично их выполнял.

      – Звучит хотя и нескромно...

      – Скромность украшает только тех, кто других достоинств не имеет.

      – Мы были вами довольны, пока...

      – ...пока я писал обзорные статьи о российской экономике и не задевал местечковые кланы и их копеечные интересы.

      – Это не местечковые кланы, – повысил голос Бокун, и полное лицо его пошло пятнами. – И интересы, смею вас заверить, далеко не копеечные.

      – Да? И кого из здешних олигархов я «поставил на бабки»?

      – Ваша ирония неуместна, и вы это сами прекрасно осознаете, Олег Владимирович. Ваша статья в «Зерцале»...

      – ...вам понравилась.

      Бокун поднес ладони к лицу, провел ими по щекам, вздохнул:

      – С вами очень трудно разговаривать.

      – Я вам больше скажу, Фокий Лукич, со мною даже рядом находиться непросто.

      Особенно таким, как вы.

      – Вот как? И почему?

      – Я свободен. В истинно русском понимании этого слова. Волен думать и поступать именно так, как хочу и считаю нужным.

      – Все люди грешат тем, что оч-ч-чень заблуждаются относительно степени своей свободы. Часто она измеряется даже не толщиной кошелька, а возможностью распоряжаться по своему усмотрению тем, что в нем находится. А у вас... У вас и кошелек тощий, как подвальный кот, и иные возможности скромные. Или я заблуждаюсь?

      Олег на секунду задумался:

      – Можно сформулировать иначе: вы желаете выяснить, заказали ли мне эту статью? И если заказали, то кто?

      – Ну что ж... Вы отличаетесь