AMERICAN’ец. Жизнь и удивительные приключения авантюриста графа Фёдора Ивановича Толстого. Дмитрий Миропольский

плюмажем – и молодого коренастого гвардейского поручика с непомерными кошачьими бакенбардами. Звуки оркестра за спиной делались всё тише. Наконец генерал опустился на садовую скамью.

      – Слушаю тебя, – сказал он. – Чем обязан?

      Толстой остался стоять и помедлил с ответом.

      – Сергей Лаврентьевич, – наконец произнёс он, – это я хотел спросить вас, чем обязан своей участью.

      – Участью?! О чём ты?

      – Об этом! – Толстой ударил себя кулаком в широкую грудь, обтянутую мундиром Преображенского полка. – Вы знали мечты мои! Знали, что по выпуске из Корпуса ждал я производства в мичманы, чтобы тотчас попасть на любое судно. Ведь если и было в целом свете место, где я хотел оказаться, то это – Америка!

      Львов усмехнулся.

      – А-а… Так вот, значит, почему ты – Американец?!

      – Да! Но теперь не видать мне Америки, и моря никакого не видать, – с горечью заговорил граф, – ибо вашею волей сделался я пехотинцем, сижу в казарме посреди Петербурга, и гнить мне там…

      – Попридержи язык, любезный! – прикрикнул князь. Толстой от неожиданности осёкся, а Львов снизил тон и продолжал уже спокойно, но без тени улыбки: – Преображенский полк – это начало российского войска, его история, душа и гордость. Оказаться лейб-гвардии преображенцем – великая честь, которой удостаивают лишь лучших. Все государи и государыни наши, начиная с великого Петра и до нынешнего Александра Павловича, были шефами полка. Ты говоришь про горькую участь?! Об эдакой участи кто только не мечтает! Мне пришлось хорошенько просить за тебя графа Татищева Николая Алексеевича, который уважил по старой памяти, и потом ещё командира полка увещевать, родственника твоего. Да и то согласились они, только когда узнали, как спас ты меня с Гарнереном… Америка! Да что ты о ней знаешь?

      – Всё, что в книгах прочесть можно было, – ответил смущённо граф, не ожидавший такой отповеди.

      Оказывается, в судьбе его принял участие сам генерал от инфантерии Татищев – легендарный воин и авторитет непререкаемый! А столичный военный губернатор, генерал-лейтенант Пётр Александрович Толстой, на днях был назначен командиром Преображенского полка и в самом деле доводился Фёдору Ивановичу дальним родственником – седьмая вода на киселе: он происходил не из старшей, а из младшей графской ветви Толстых…

      – Садись, – велел генерал, – и послушай то, чего не в каждой книге сыщешь.

      Теперь уже Толстой сидел на скамье, а Львов по-учительски расхаживал перед ним. С давних пор славился Сергей Лаврентьевич прекрасным рассказчиком, за что – помимо воинской доблести – особо отмечен был ещё Потёмкиным.

      Князь поведал своему молодому другу, что Америка – вовсе не рай, о котором только мечтать можно. Начать с того, что Америк даже в само́й Северной Америке не одна, а две. Первая – это недавно соединившиеся Штаты, которые в долгой войне завоевали независимость от Англии, а к ним ещё испанские и французские территории, из-за которых по сию пору грызутся в Европе…

      …а