AMERICAN’ец. Жизнь и удивительные приключения авантюриста графа Фёдора Ивановича Толстого. Дмитрий Миропольский

и видным коммерсантом Резановым.

      На то и надеялся Николай Петрович: как говорила в детстве его нянька, ночная кукушка завсегда дневную перекукует! Вот и пел он государю при каждой встрече одну и ту же песню. Мол, корабли – кораблями, ими моряку и до́лжно командовать. Но поход и посольство – дела государственные: для управления ими нужен человек солидный, в чинах. Опять же, суда находятся в ведении Американской Компании, коей государь состоит акционером, а Резанов, кроме того, ещё и создателем, и одним из руководителей.

      – Поэтому, – рассуждал Николай Петрович, – господин Крузенштерн как служащий Компании…

      Император изобразил удивление.

      – Разве? С каких это пор? Сколько мне помнится, на службу в Компанию принят лишь капитан Лисянский. А капитан Крузенштерн отправляется в поход не как партикулярный служащий, но как на государственной службе состоящий чиновник, с моего высочайшего дозволения и для пользы всего отечества, а не только акционеров! Прошу вас отнюдь не забывать, что Крузенштерн – военный моряк. И суда наши совершат хотя и мирный поход, но под военным флагом.

      Александру Павловичу шёл всего двадцать шестой год, и гладкое румяное лицо делало его по виду ещё моложе. Однако Резанову ли было не знать, насколько обманчива государева внешность!

      Бабушка Александра Павловича, великая Екатерина, растила мальчика императором с младых ногтей, учила искусству политических интриг и давала всестороннее образование. Не в шутку поговаривали при дворе, что передаст она трон любимому внуку, минуя Павла – строптивого отца его. Однако Павлу Петровичу всё же довелось поцарствовать, пусть и недолго.

      Павел продолжил школить сына-цесаревича. Двадцати лет от роду Александр стал военным губернатором столицы и председателем комиссии по поставкам продовольствия. Годом позже государь назначил Александра Павловича председателем военного парламента, а ещё через год – ввёл в Государственный Совет и Сенат. Так что молодой Александр и Резанова знал прекрасно – что по сенатским делам, что по Компании американской, – и на престол взошёл уже вполне опытным правителем.

      – Ты, Николай Петрович, сейчас устаёшь очень, понимаю, – с заметной иронией сказал государь. – И суда принадлежат Компании, правда твоя. Но корабль Крузенштерна принят на казённый счёт: за него империя платит! Я плачу, не ты! Жалованье офицерам и всему экипажу двухгодичное – тоже из казны. Так что говори, да не заговаривайся.

      Резанов поспешил принести извинения и уверить, что был неверно понят. А про себя подумал, что вправду стал сдавать. Но дальше-то ведь легче не будет. Предстоит Николаю Петровичу года три мотаться в чужих морях, в чужих краях. И никому не ведомо, что ждёт его…

      …поэтому ехал сейчас Резанов не на службу, а к Нарышкину, к цыганам, хотя велик был соблазн – засесть в кабинете и учинить новую инспекцию всем бумагам касаемо похода. Прав государь: со службой этой иной раз уже ум за разум заходит. Отдыхать надо, не только работать. Душу надо отводить!

      Глава IX