Голубая моль. Владимир Алексеевич Сметанин

образом определяют, что я не коренной москвич. Но ты этим не заморачивайся, занимайся своим делом. Ведь и в Сибири свои порядки.

      За разговорами о сибирском житье-бытье и о житье московском незаметно употребили полбутылки и, без сомнения, одолели бы и всю, но хозяйка озабоченно напомнила о завтрашнем важном для Андрея дне и что ему уж точно, потребуется свежая голова. Замечание было резонное.

      – Стало быть, вернемся к этому процессу, как только Андрей, у тебя утрясутся первые дела – заключил Мазин и ужин на этом закончился. Гость уснул сразу же, как только добрался до отведенного ему места.

      Утром рано Андрей с первыми тружениками института был уже в этом почтенном учреждении, на этот раз вполне вовремя. Успешно пройдя собеседование, он получил все нужные направления, в том числе, в общежитие и, не медля, отправился туда с напутствием после устройства быта явиться непосредственно для определения научных задач. По дороге решил, что надо уж заодно захватить из камеры хранения вещи, что и было сделано. Общежитие ничем не отличалось от массы ему подобных, даже при том, что здесь был достаточно интернациональный контингент. В том числе и в комнате, где должен был поселиться новый аспирант.

      Комната была рассчитана на троих. И два постояльца были в наличии, когда сюда, постучавшись, вошёл Андрей Ребров.

      Один из них, кучерявый и темноволосый, со светлой кожей, сидел за столом и что-то писал, другой, тоже кучерявый и темнокожий, делал что-то вроде утренней зарядки, чередуя глубокие приседания с элементами буги-вуги. Оба немедленно прервали свои занятия и воззрились на вошедшего. Его чемодан свидетельствовал, что зашёл он не просто так, а с вполне определёнными намерениями.

      –Я к вам пришёл навеки поселиться, – скромно заявил он и представился:

      – Андрей Ребров!

      Протянутую для пожатия руку схватил танцор:

      –Мокумба Зебе!

      – Олига Хачатрян, – отрекомендовался вставший из-за стола и крепко стиснул руку гостя.

      «Похоже, тут спортсмены подобрались» – решил про себя Андрей и сказал дежурное:

      –Очень приятно!

      Было ли очень приятно старожилам комнаты, оставалось неясным, но дальнейшая беседа носила вполне дружеский характер.

      – Энтомология? – спросил Мокумба Зебе.

      –Энтомология, – подтвердил новоприбывший.

      – Прямокрылые? – поинтересовался Олига Хачатрян

      – Прямокрылые, – заверил его Ребров, – саранча.

      Хачатрян удовлетворенно кивнул головой, а Мокумба Зебе подытожил:

      – Халеги. Уководитель – Петхов?

      – Петров.

      –Ха-аоший бой… как это? – муцик!

      – Надеюсь.

      – Даже не надеись: ха-аоший!

      Далее Андрей Ребров принялся за своё устройство в комнате: разобрав содержимое чемодана, повесил, что нужно, в шкаф, что-то сложил в тумбочку, подумав, переложил содержимое с верхней полки на нижнюю, а с нижней – на верхнюю; небольшой запас непортящегося продовольствия – в холодильник.

      – Ну,