Дитя. Фиона Бартон

того как Уилл меня бросил, я пережила очень трудные годы, Эмма. Но думаю, теперь мы можем все это оставить позади. Теперь мы с тобой совсем другие люди.

      И я, конечно, с этим согласилась.

      – Думаю, нам лучше встретиться где-нибудь на нейтральной территории, – предложила Джуд. – Посидеть где-нибудь, выпить чаю. Как ты насчет этого?

      Время и место наших встреч я предоставила выбирать Джуд. Она так ни разу и не побывала у нас дома – «в доме у Пола», как она обычно говорит, – считая, что ей туда ехать слишком далеко. «Пиннер – это ж почти за чертой Лондона, Эмма».

      Для первой нашей встречи она выбрала кафе у Ковент-Гардена. Со мною был Пол, и я все это время крепко держала его за руку. Джуд даже не попыталась скрыть, насколько шокирована нашей разницей в возрасте. Пока мы прикидывались, будто изучаем меню, за столиком повисло неловкое молчание, и у меня сжалось все внутри от ожидания неминуемого комментария на этот счет. Однако Джуд воздержалась от отзывов, так ничего и не сказав. И в конечном счете все прошло нормально. Воссоединение наше состоялось без особого душевного восторга, но все же и без скандала.

      – Ну что, как будто бы прошло не так и плохо, – сказал Пол, когда мы вышли из кафе.

      – И что ты себе купила? Какую-нибудь милую вещицу? – спрашивает муж, поднимаясь, чтобы накрыть на стол, и на какой-то миг я не могу понять, о чем он.

      – А! Нет, ничего так и не купила, – отвечаю, чуть медля, на его вопрос. – Так, просто огляделась, что там есть.

      И на мгновение замираю. Я вовсе не ходила по магазинам.

      Чтоб попасть в Пиннер, мне надо было сесть на Центральной линии в западном направлении. Но я этого не сделала. Я поехала в противоположную сторону. При этом, помнится, все думала: «Я же еду не домой». Да, меня потянуло совсем другим путем. Спустя долгие годы я возвращалась на Говард-стрит.

      Дорога туда была для меня точно в тумане, в который яркими вспышками врывались станции, тут же снова исчезая в темноте. Вот показались запруженные людьми бетонные ступени пешеходного перехода на Юбилейную линию, и вот на «Гринвиче» я наконец опять поднялась наружу, к свету дня. Очень долго пришлось дожидаться 472-го автобуса до Вулвича. «Сегодня воскресенье», – все время напоминала я себе. А потом, уже в автобусе, все смотрела на цифровой дисплей, отсчитывавший минуты до моей остановки. «Три мин. Одна мин. Прибытие».

      Впрочем, как только я там оказалась, все это состояние прошло. Остатки снесенного 63-го дома по Говард-стрит были обнесены забором из металлической решетки, и, глядя на эту груду камней, я могла лишь мысленно воспроизвести наш дом. Пройдя подальше, я различила за вагончиками строителей то, что некогда являлось нашим садом. Увидела полицейскую оградительную ленту, оторванную с одного конца и трепыхающуюся на ветру, а за ней – пятачок рыхлой земли. Больше ничего там было не увидеть, и я двинулась прочь. Заметив, как в одном из окон дома напротив за мной следит чье-то лицо, я опустила голову пониже и сунула сжатые кулаки в карман пальто.

      13

      Понедельник, 26 марта 2012