Голубиная книга анархиста. Олег Ермаков

горец.

      – Нет, зачем, – отвечал Вася. – Так просто.

      – Как просто?

      – Удочкой.

      – А, – откликнулся горец, махнув тяжелой рукой, заросшей черными волосками чуть ли не до ногтей. – Тут у вас и рыбки-то нет, э, совсем, да? Настоящей. Форели, как в горах, в чистых ручьях, знаешь?

      – Что?

      – Какая чисты-ая там вода, э? – Горец причмокнул. – Хрусталь!..

      – Да, знаю.

      – Откуда? – не поверил горец.

      – Бывал там, ездил автостопом еще студентом.

      – А? Где именно?

      – В Пицунде.

      – Тэ!.. – воскликнул горец, снова отмахиваясь. – Там все пасутся. Есть места настоящие. И электроудочками, как у вас, там рыбу никто не выбивает. Мы любим свои реки, свою землю.

      – Мы тоже, – ответил Вася неуверенно.

      Горец засмеялся, показывая крупные зубы, играя глазами.

      – Э, дорогой, не смеши. И не сердись. Но у вас земля как мачеха. Или забитая дурочка, э?

      Вася и сам так считал, но сейчас не хотел уступить самоуверенному горцу.

      – Лучше бы сказать: забытая. Потому как дали неоглядные, народу мало…

      – А я слышал, дельные люди и советуют Путину: перенеси Москву на Урал. Тогда и видно будет лучше, э?

      Вася покосился на горца и ненароком повел глазами дальше: позади маячила та парочка. Черт, они шли за Васей.

      – Ну, – сказал Вася, – тогда уж точно век Европы не видать!

      – Ха-ха-ха! – засмеялся горец. – А ты себе на уме, рыбачок.

      Они снова оказались перед павильоном с выставленными на улице креслами и диванами, затянутыми пленкой. Те же торговцы покуривали у входа. Увидев Васю, они заулыбались.

      – И где твой ли-едоруб?! – воскликнул парень с тонкими усиками.

      Но тут в соседнем ларьке врубили оглушительную музыку и все потонуло в ритмах, визгах. Морщась, горцы заругались, наверное, – по крайней мере, такие были у них лица. И Вася прошествовал дальше, не отвечая на реплику.

      Выйдя на тротуар возле большого магазина «Байкал» с синей чайкой вверху, Вася остановился, огляделся… Сразу заметил мужика в кожанке и его спутницу. Но разговор с горцем как-то по-особенному настроил его. Он вдруг почувствовал нелепость всей этой беготни по лабиринтам ларьков. От кого и почему он должен скрываться?.. Ну, да, есть, конечно, причины. Но неужели и эти нищеброды посягают на его свободу? В том, что это знаменитый Мюсляй, Вася уже не сомневался. Действительно, у него глаза были как сливы. Хотя, кажется, его прозвали так не за глаза. Свободный человек не обязан отвечать любому прохожему, если, конечно, тот не в форме полицейского. И хотя Васина свобода была ворованной, он решил вести себя именно, как свободный человек, и баста. Ведь этот Мюсляй ничего не знает.

      И он спокойно смотрел, как тот приближается. Вытер пот со щек, пригладил рыжеватые взъерошенные волосы. А Мюсляй не сразу подходил, а как-то топтался, озирался, принюхивался. Кажется, знакомство Васи с горцами сбило его с толку…

      Наконец, он направился к Васе. Бабенка потащилась было следом, но тот ее остановил одним властным жестом. Вася смотрел на него, пытаясь определить, сколько ему лет и что