Лабиринты автобиографии. Экзистенциально-нарративный анализ личных историй. Е. Е. Сапогова

в соотнесении себя с самим собой.

      Речь идет о том, что в автобиографических построениях субъект волен легитимизировать лишь те фрагменты своей жизни, которые сам считает значимыми и согласующимися с его представлениями о себе и внутренними мотивами повествования. Он включает в автобиографические тексты одни события и исключает другие, искажает смысл или подменяет акценты в третьих и даже вообще иногда включает в личную историю выдуманные или заимствованные эпизоды, отсутствующие на его жизненном пути, но которые ему все же хотелось бы пережить и включить в структуру личного опыта. В основном это касается явлений внутреннего плана (интерпретации чужих чувств, переживания собственных инсайтов, метафизических открытий, духовных откровений), но может затрагивать и саму биографическую канву, хотя она и подлежит верификации извне. В этом плане если жизнь субъекта протекает в форме «бытия-под-взглядом», то автобиография строится как «бытие-под-собственным-взглядом».

      Строя автонарратив, субъект осуществляет метадеятельность по отношению к собственному сознанию, позволяющую путем смысловой интерпретации, амплификации и трансформации событий и происшествий жизни достигать переживания аутентичности. Конечная цель построения и повествования личных историй – создание приемлемого и в той или иной мере достоверного (и/или компенсаторного) образа себя и своего жизненного пути как результата авторефлексивного опыта.

      Одновременно «бытие-под-собственным-взглядом» переживается как акт индивидуальной свободы и составляет часть процессов внутреннего моделирования и экспериментирования, позволяющих осуществлять целеполагание, а впоследствии воплощать их результаты в поступки и деяния. В этом плане автобиографирование может быть в перспективе рассмотрено как значимый аспект управления личностью процессами собственной жизни (самоорганизации) и – шире – как элемент саморегуляции.

      М. Хайдеггер (2013), обсуждая идею Dasein («здесь-существование», «вот-существование»), выделив в нем два противоположных модуса бытия или, иначе, две разные формы экзистирования субъекта – eigene (аутентичную, собственную, свою, принадлежащую только себе и, в конечном итоге, – свободную) и uneigene (неаутентичную, неподлинную, отчужденную от смыслов существования конкретного субъекта). По большей части субъект пребывает в неаутентичном существовании, постоянно стремясь воплотиться, проявиться в аутентичном. В «бытии-под-собственным-взглядом» осуществляется осознание, что разные экзистенциалы (одиночество, ответственность, счастье, долг, вера, призвание и т. д.) могут выступать для конкретной личности либо как аутентичные, либо как неаутентичные в пределах обеих форм экзистирования.

      Рассмотрим это на примере переживания одиночества, которое может осознаваться либо как конгруэнтное личности состояние, либо как некомфортное, отягощающее переживание ею внутреннего благополучия.

      Из регистра неаутентичного существования, требующего