Лабиринты алхимии. Ольга Клещевич

алхимии – собственно психическую, если брать ее в самом непосредственном приложении, и духовную, если рассматривать ее в высшем смысле; именно в этом, считает он, и состоит ее значение с точки зрения инициатической[91].

      В другом произведении Р. Геной отмечает: «… здесь было бы довольно трудно рассмотреть все различия между областью религии и инициацией, поэтому подчеркнем особо лишь тот факт, что любая религия всегда рассматривает человека с точки зрения его индивидуальности и не стремится вывести его за его пределы, тогда как цель инициации заключается в том, чтобы преодолеть индивидуальное состояние и обеспечить возможность перехода к состояниям более высокого порядка»[92]. То есть, иными словами, пользуясь выражением С.С. Хоружего, в процессе Великого Делания происходит переход к принципу «размыкания человека к иному образу бытия – „личному-бытию – общению“»[93] навстречу к Богу, и в свете этого алхимия предстает всецело только духовной практикой.

      С такой позиции уже не вызывают удивления слова В.Л. Рабиновича о том, что «претензия алхимического спиритуализма стать единой религиозно-философской системой – очевидна. Духовность заземлена. Плоть, напротив, вознесена. И хотя попрано и то, и другое, намечается кажущийся синтез плоти и духа, теоретичности и практического опыта. Таким образом, алхимия способна взять на себя миросозидающую (объясняющую) задачу теологии»[94] – удивительный пассаж, в котором отражается скрытая религиозность ученого-химика, атеиста, в публикации 1980 г. противоречащий всему тому, что было сказано им в цитируемой монографии выше.

      В этой связи было бы интересно обратиться к тому, что говорят об алхимии сами алхимики, и не в последнюю очередь – Альберт Великий и Фома Аквинский, крупнейшие фигуры в истории алхимии, чье творчество, тем не менее, по мнению В.Л. Рабиновича, противостоит алхимическому началу[95].

      Описание процедур Великого Делания Альберт Великий (1193-1280) начинает такими словами: «Алхимия есть искусство, придуманное алхимиками. Имя ее произведено от греческого archivo, что по-латыни означает massa (лат. – первичная материя, хаос. – О.К). С помощью алхимии заключающиеся в минералах металлы, пораженные порчей, возрождаются, причем несовершенные становятся совершенными»[96]. Используя в описаниях процедур многочисленные химические термины, он, тем не менее, не преминул отметить, что «Гермес говорит, что духи (духовные субстанции) не могут войти в тело металлов, прежде чем эти последние не будут очищены. После очищения духи войдут в тела посредством веры. Аристотель говорит: „Я не верю, что металлы можно превратить один в другой, минуя предварительно их возращение к первоматерии“. А это достигается лишь очищением металлов от порчи – только огнем»[97]. Очевидно, что приведенные выше цитаты представляют собой классические алхимические сентенции.

      В свою очередь, Фома Аквинский (1225 – 1274) в трактате «Об искусстве

91

Генон Р. Заметки об инициации // Кризис современного мира. М., 2008. С. 322.

92

Генон Р. Очерки о традиции и метафизике. СПб., 2010. С. 230.

93

Хоружий С.С. Указ. соч. С. 44.

94

Рабинович В.Л. Место алхимии в истории химии // Фигуровский Н.А. Указ соч. С. 294.

95

Рабинович В.Л. Заключение. Канун научной химии // Фигуровский Н.А. Указ, соч. С. 305.

96

Альберт Великий. Малый алхимический свод // Знание за пределами науки. С. 136.

97

Там же. С. 138.