Лабиринты алхимии. Ольга Клещевич

внимательное изучение, эта история в основном мистифицирована вплоть до XVI-XVII вв. Более того, даже во времена широкого распространения книгопечатания, алхимические трактаты зачастую представляют собой различные, уже печатные мистификации. Так, например, собрание алхимических трактатов «Василия Валентина», изданное в Гамбурге в 1717 г., являет собой вариации и тщательную разработку в алхимии того, чему, по мнению коллектива авторов, это собрание составившего, не было уделено внимания в работах их предшественников.

      Согласно известному исследователю герметической философии Линн Трондайк, лишь «Книга Корзин» Мориенуса, написанная им для легендарного алхимика, «Калида, царя египтян» и переведенная Робертом из Честера на латынь в 1144 г. н.э.[56], дала начало алхимической эре в Западной Европе. Но существование алхимии имеет гораздо более длительную историю. В недавно изданной на русском языке работе современного итальянского герметического философа Джаммарии утверждается, что «пионером в области Алхимии являлся грек Болос Мендесский (III-II вв. до н.э.)[57] (его текст считают одним из первоисточников Лейденского и Стокгольмского папирусов – О.К.). Однако, как показывает анализ, к тому времени уже созрела соответствующая культурная почва и выкристаллизовались оперативные приемы, что имело место в ходе протоистории, каковую можно рассматривать как процесс слияния следующих элементов:

      а) постархаической греческой мысли (VII в. до н.э.), из которой берет начало философия Гераклита, в определенных аспектах являющаяся предшественницей алхимической доктрины, сосредоточенной на источнике „единой субстанции“;

      б) религиозного восприятия (характерного для египетских жреческих школ, в особенности школ Гелиополя) божественного единства во множестве форм творения;

      в) техник владения огнем и работы с металлами, которые, вне чисто практических приложений, были известны египетским жрецам, хранились и практиковались ими в сакральном контексте[58]. Все это свидетельствует об алхимии как о духовной практике.

      Тем не менее, в научных кругах широко распространено мнение, высказанное еще в середине XIX в. немецким химиком Юстусом фон Лейбигом, что «Алхимия никогда ни в какие времена не была ничем иным, как Химией». Марко Беретта в своем исследовании определений химической науки пишет, что «этот подход в истории ранней алхимии и химии, с доминированием истории науки в течение девятнадцатого и первой половины двадцатого столетия, остается стандартом даже и в наше время. Интересно отметить, что, несмотря на то, что идеологические подходы с редукцией ранней химии к алхимическому мышлению радикально изменились, заключение современных историков остается таким же, как у Лейбига. По тому установленному факту, что ренессансные алхимики адаптировали широкий спектр научных терминов и технических инструментов в проведении своих исследований, некоторые историки пытаются показать решающую роль, которую играли иррациональные,

56

Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада. К.; М, 2001. С. 542-543.

57

Трактат под названием «Физика и мистика». Долгое время авторство этого сочинения приписывали атомисту Демокриту (V-IV в. до н.э.), вследствие чего последнего считали отцом алхимии. Уже в Новое время было доказано, что указанное сочинение принадлежит Болосу из Мендеса, которого у нас в литературе принято называть Псевдо-Демокритом.

58

Джаммария. Указ. соч. С. 25-26.