Так становятся звёздами. Екатерина Оленева

грудь Гаитэ, он с силой сжал ей щёки, так, что губы непроизвольно раскрылись, как у рыбки.

      Мгновенно воспользовавшись ситуацией, Гаитэ клацнула зубами, вонзая их ему в пальцы.

      Сам напросился!

      Она рассчитывала, что Торн ослабит хватку, и это даст ей шанс вырваться. Но просчиталась. Зарычав от боли, мужчина не отдёрнул руки. Лишь зло рассмеялся ей в лицо:

      – Так-так! Наш маленький зверёк точит зубки?

      Внезапно отпустив, Торн позволил Гаитэ мешком рухнуть себе под ноги, но в следующий момент его пальцы грубо схватили её за волосы и мир вспыхнул всеми красками боли. Вырванные с корнем волосы то ещё удовольствие.

      Инстинктивно, Гаитэ подняла руки к голове, хватаясь за его ладонь, чтобы ослабить жёсткий рывок, не сразу сообразив, что стоит на коленях. Лишь потом дошло, что эту позу для неё выбрали преднамеренно и она с ненавистью глянула на Торна снизу-вверх.

      Такое красивое лицо. Такое обманчиво одухотворённое. Но при определённых обстоятельствах даже красота способна вызывать отвращение.

      Очередной рывок заставил её, застонав, подняться на ноги. Рука Торна оплела талию, удерживая крепко и властно, не пошевелиться.

      Чтобы не упираться подбородком ему в грудь, Гаитэ была вынуждена запрокинуть голову.

      – И это всё, на что хватает вашей фантазии? – дерзко фыркнула она, изо всех сил упираясь ему руками в грудь и плечи. – А я-то слышала, что вы умеете обходиться с женщинами! Интересно, сколько денег пришлось заплатить, чтобы обрасти славой хорошего любовника? Ведь, судя по вашим манерам, до сих пор если вы успешно за кем и ухаживали, так это за скотиной на ферме!

      Высвободиться не получалось. От ярости и страха кружилась голова:

      – Вы жалкий! Ни на что не годитесь! – кипятилась Гаитэ. – Только трус демонстрирует силу безоружной женщине, измываясь над ней, упиваясь своей безнаказанностью! Трус и негодяй! Ни одна женщина в здравом уме вас не захочет!

      Гаитэ смерила Торна презрительным взглядом, хотя смотреть на человека свысока, будучи почти вполовину ниже его ростом, задача не из лёгких.

      Наклонив голову, Торн с издевательской усмешкой слушал её речи, не выпуская из жадного кольца рук. В жёлтых, тигриных глазах, светилось злое веселье.

      – Не захочет, говоришь? Скажи, что может знать о плотских желаниях маленькая скромная монашка, вроде тебя?

      – Только то, что вы мне его не внушаете!

      – Да я пока и не пытался.

      Воспользовавшись тем, что он на мгновение ослабил хватку, Гаитэ сорвалась с места, проворная, как птичка. Но чёртов Торн, несмотря на свой внушительный рост, оказался не менее быстр. Легко, играючи, он перерезал ей отступление в том единственном направлении, в котором Гаитэ могла бы найти помощь.

      И удовлетворённо расхохотался. Для него это было забавой. Он наслаждался этой игрой в кошки-мышки.

      – Ты же не надеялась, что удастся безнаказанно оскорбить меня и улизнуть?

      – Я вас не оскорбляла!

      – Да неужели?

      – Говорить правду не значит оскорблять.

      – Ещё