Овод. Этель Лилиан Войнич

деле главным образом вследствие нетерпеливости и горячности кое-кого из нас. Я, конечно, не решился бы…

      – Нерешительность – отличительная черта всех пьемонтцев, – резко прервал его брюнет. – Не знаю, где вы обнаружили нетерпеливость и горячность. Уж не в тех ли осторожных петициях, которые мы посылали одну за другой? Может быть, это называется горячностью в Тоскане и Пьемонте, но никак не у нас в Неаполе.

      – К счастью, – заметил пьемонтец, – неаполитанская горячность присуща только Неаполю.

      – Перестаньте, господа! – вмешался профессор. – Хороши по-своему и неаполитанские нравы и пьемонтские. Но сейчас мы в Тоскане, а тосканский обычай велит не отвлекаться от сути дела. Грассини голосует за петицию, Галли – против. А что скажете вы, доктор Риккардо?

      – Я не вижу ничего плохого в петиции, и если Грассини составит ее, я подпишусь с большим удовольствием. Но мне все-таки думается, что одними петициями многого не достигнешь. Почему бы нам не прибегнуть и к петициям и к памфлетам?

      – Да просто потому, что памфлеты восстановят правительство против нас и оно не посчитается с нашими петициями, – сказал Грассини.

      – Оно и так с ними не посчитается. – Неаполитанец встал и подошел к столу. – Вы на ложном пути, господа! Уговаривать правительство бесполезно. Нужно поднять народ.

      – Это легче сказать, чем сделать. С чего вы начнете?

      – Смешно задавать Галли такие вопросы. Конечно, он начнет с того, что хватит цензора по голове.

      – Вовсе нет, – спокойно сказал Галли. – Вы думаете, если уж перед вами южанин, значит, у него не найдется других аргументов, кроме ножа?

      – Что же вы предлагаете?.. Тише, господа, тише! Галли хочет внести предложение.

      Все те, кто до сих пор спорил в разных углах группами по два, по три человека, собрались вокруг стола послушать Галли. Но он протестующе поднял руки:

      – Нет, господа, это не предложение, а просто мне пришла в голову одна мысль. Я считаю, что во всех этих ликованиях по поводу нового папы кроется опасность. Он взял новый политический курс, даровал амнистию, и многие выводят отсюда, что нам всем, – всем без исключения, всей Италии, – следует броситься в объятия святого отца и предоставить ему вести нас в землю обетованную. Лично я восхищаюсь папой не меньше других. Амнистия – блестящий ход!

      Примечания

      1

      Слова бесноватого из Евангелия, обращенные к Христу.

      2

      Дорогой (итал.).

      3

      Отец (итал.); у итальянцев – обычное обращение