Спарта. Игра не на жизнь, а на смерть. Леонид Петропольский

и дело, понимаете? Они решили, что ей нужен праздник. Придумали специальную вечеринку, родители Кристины Суворовой разрешили использовать свой загородный дом. Ребята учили номера на английском, сделали капустник… Настя плакала от счастья, и мы все ей ужасно завидовали. Какой кошмар, Игорь Андреевич, какой кошмар…

      – А здесь почему-то Барковского нет, – заметил Крюков. – Подпись на альбоме есть, а фотографии нет.

      Царева еще раз перелистала альбом.

      – Да, и правда нет, – удивилась она. – А! Так он, наверно, фотографировал. Он уникальный совершенно мальчик. Во-первых, говорит по-английски как на родном. Во-вторых, учится блестяще: все легко схватывает, не боится дискутировать с преподавателями. И абсолютно самостоятельный, сформировавшийся человек. Знаете, такой вот мужичок.

      – Счастье для учителя, правда? – заметил Крюков.

      – Я уверена, что для Анастасии Николаевны, как для классного руководителя, такой ученик был просто подарком, – заявила Царева.

      Выйдя из кабинета Царевой, капитан очень удачно натолкнулся на физрука Баграмова.

      – Здравствуйте, Владимир Ованесович! – приветствовал он физрука. – Как раз к вам направляюсь.

      – Ко мне? Зачем? – Баграмов не мог скрыть свой испуг.

      – Хочу посмотреть на то место, где произошло печальное событие.

      Прошли в спортзал, где шел урок: молодая учительница занималась с одним из начальных классов. Крюков сел на скамью и потребовал:

      – Рассказывайте.

      Баграмову ничего не оставалось, как сесть рядом и начать говорить.

      – Ну, шел урок… Девочки отпросились… Мальчики по программе… Там у нас прыжки были… через козла… Ну вот… я проводил обучение… Тут вошла Анастасия Николаевна, крикнула что-то…

      – Что?

      – По-моему… «Здравствуйте!».

      – Неожиданно. И что потом?

      – Потом… побежала в раздевалку, и я услышал… звон стекла… Понимаете, я думал, что кто-то мячом попал, я думал, что… Пошел смотреть, а там…

      – А почему она побежала именно в мужскую раздевалку?

      Баграмов беспомощно развел руками:

      – Я не знаю…

      – Там был кто-то из учеников?

      – Кажется, нет…

      – А почему вы меня боитесь?

      Этот вопрос напугал физрука еще больше.

      – Почему вы так… – лепетал он. – Я не боюсь, просто мне… полтора года до пенсии… понимаете…

      – Понимаю, – заверил его Крюков. – Я тоже когда-то был следователем прокуратуры. А теперь в участковые сослали. Были когда-то и мы рысаками, Владимир Ованесович. Так что прекрасно вас понимаю. Я пойду в раздевалку, осмотрюсь. Не возражаете?

      Баграмов и не думал возражать; он был заранее согласен на все.

      Капитан вошел в раздевалку, огляделся. Выглянул в окно. Прошептал:

      – Глупость какая…

      …Следующим местом в школе, где он успел побывать в этот день, стал компьютерный класс. Там как раз занимались одиннадцатиклассники. Они сидели перед мониторами, увлеченные происходящим на экранах. Судя по лицам учеников, происходящее доставляло