Спарта. Игра не на жизнь, а на смерть. Леонид Петропольский

нашего покойного приятель.

      – А как зовут приятеля?

      – Да я не помню, пару раз всего виделись… – промямлил Барковский. И вдруг круто переменил направление разговора:

      – Извините, можно спросить? Ведь у вас инсульт был?

      Теперь он «попал»: участковый смотрел на него удивленно.

      – С чего ты взял? – спросил он.

      – Ну, я смотрю: рука так немножко… прихрамываете… и в руках все время что-то вертите. Это для восстановления мелкой моторики? Я не прав?

      Теперь Крюков смотрел на него по-другому.

      – Во-первых, это не твое дело, – заявил он. – А во-вторых… Это у вас так принято теперь: в лоб, не стесняясь?

      – А вы этого стесняетесь? – удивился школьник. – Вы же не инвалид, своими ногами ходите, слюни не пускаете…

      Крюков еще с большим интересом взглянул на собеседника. И сам решил сменить тему.

      – А этот парень, который сбежал, – твой друг? – спросил.

      Барковский усмехнулся.

      – Ну как друг… Понимаете, в сентябре, когда я в эту школу пришел…

      И он рассказал две истории, которые произошли в минувшем сентябре.

      …На большой перемене школьная столовая была, как всегда, переполнена. Шорина с подносом в руках пробиралась в дальний угол, где заметила свободное место. И посреди столовой встретилась с Довженко. Тот мило улыбнулся и спросил:

      – Помочь?

      Ирина удивленно подняла глаза: никогда Жора Довженко не проявлял к ней интереса. А тот протянул руки к ее подносу… и вдруг быстро расстегнул на девушке кофточку. Девушка ахнула, хотела защититься, но не могла: руки были заняты подносом, а Довженко не давал ей его куда-то поставить. Со всех сторон раздался гогот, кто-то уже снимал происходящее на телефон. Сидевший неподалеку Худяков провозгласил:

      – Британские ученые доказали: жизнь без сисек существует!

      – Уроды! – кричала Шорина. – Пусти!

      – Шорина, с тебя доклад: как прожить в России без сисек! – провозгласил Довженко. Он просто скисал от смеха. Шагнул в сторону – и наткнулся на Барковского.

      – Тебе нравится, что ли? – спросил тот у Шориной.

      Девушка замотала головой. Тогда новичок взял у нее из рук поднос… и внезапно кинул его в лицо Довженко. Тот стал ловить, а Барковский шагнул вперед – и быстро стащил со спортсмена его модные джинсы. Довженко остался стоять посреди столовой, облитый супом, со спущенными штанами, под которыми обнаружились не слишком свежие трусы. В столовой стоял уже не хохот, а настоящий рев. Барковский повернулся к Шориной и произнес:

      – Не нравится – не делай. Заставляют – сопротивляйся. Не можешь – зови на помощь.

      – Да пошел ты… – по привычке начала девушка.

      – Классная у тебя фигура, Ир… – заметил Барковский. И пошел доедать свой обед.

      Эта сцена позже получила продолжение в школьном коридоре. Когда Барковский шел мимо туалета, стоявший рядом с ним Худяков вдруг накинул ему на голову мешок от сменной обуви и затолкал в туалет. Оттуда послышался грозный голос Довженко:

      – Ты что, решил меня перед всей школой