Цикада и сверчок (сборник). Ясунари Кавабата

близких. Так что появление покойников во сне, пожалуй, вполне естественно.

      Однако и столяр, и Аита явились не покойниками. В снах Синго они были живыми людьми.

      Лица Тацумия и Аита, да и облик каждого из них, как они предстали ему сегодня утром во сне, Синго видел вполне отчетливо. Гораздо отчетливее, чем если бы он вспоминал их. Пьяное красное лицо Аита – такого он никогда не видел в жизни, но сейчас помнит каждую черточку.

      Так ясно стоят перед его глазами и Тацумия, и Аита, а вот вспомнить лицо девушки, до которой он дотрагивался, никак не удается. Синго даже не знает, кто она. Почему? Непонятно.

      Синго подумал: может быть, угрызения совести заставили его забыть девушку? Нет. Он ведь тогда еще спал, еще не проснулся как следует, как же он мог думать о нравственной стороне своего поступка. Он испытал лишь отчаяние.

      Синго не удивило, почему он увидел во сне отчаяние.

      Ясуко об этом он, разумеется, ничего не сказал.

      Из кухни доносились голоса Кикуко и Фусако, готовивших ужин. Голоса были, пожалуй, слишком громкими.

      4

      Каждую ночь в дом залетают с вишни цикады.

      Выйдя в сад, Синго подошел к вишне.

      Со всех сторон засвистели крылья цикад, взлетавших с дерева. Синго поражало их количество, но еще больше поражал свист крыльев. Казалось, летят не цикады, а стая воробьев.

      Синго снова и снова осматривал огромное дерево – цикады все еще взлетали с него.

      Облака, сплошь застлавшие небо, неслись на восток. Судя по погоде, двести десятый день не сулит бед[18]. Но сегодня ночью подует, наверно, ветер с гор и температура понизится, подумал Синго.

      Пришла Кикуко.

      – Что случилось, отец? С чего это цикады так всполошились?

      – Действительно, переполох такой, как будто стряслась страшная беда. Есть выражение «свистящие крылья уток», но я просто поразился, до чего пронзительно свистят крылья цикад.

      Кикуко держала в руке иголку с красной ниткой.

      – А меня не так поразил свист, как ужасный стрекот, который они подняли.

      – Я как-то не обратил внимания на стрекот.

      Синго посмотрел, что делала Кикуко. Она шила красное детское кимоно. Из старого нижнего кимоно Ясуко.

      – Сатоко все еще забавляется с цикадами? – спросил Синго.

      Кикуко кивнула. Потом сказала, почти не разжимая губ:

      – Да.

      Для Сатоко, которая жила в Токио, цикады были диковинкой, а может быть, таков уж был ее нрав, но первое время она их боялась, и тогда Фусако обрезала однажды ножницами крылья певчей цикаде и дала ее дочери. После этого Сатоко, стоило ей поймать цикаду, всегда просила Ясуко или Кикуко обрезать крылья.

      Ясуко это было очень неприятно. Она говорила, что в детстве Фусако не была такой жестокой. Говорила, что такой жестокой сделал Фусако ее муж.

      Ясуко прямо-таки побледнела, увидав, как певчую цикаду с обрезанными крыльями тащит полчище рыжих муравьев.

      Синго был этим озадачен, даже поражен: раньше никогда такой пустяк не вывел бы Ясуко из себя.

      Но

18

Двести десятый день от начала весны (примерно 1 сентября) считается несчастливым, так как в этот период часто случаются тайфуны, наводнения и другие стихийные бедствия.