Дочки-матери. Maxime

Её мокрые волосы сбились в хвосты, раскидались по спине и плечам. Перевернувшись, она стянула их в жгут и выдавила воду.

      – Как там, возле дамбы, не холодно? – Настя не спеша снимала с себя шортики.

      Маечка, аккуратно сложенная в четыре раза, покоилась на чистой травке. Катя уже разделась и сидела рядом, на небольшом обрывчике, разделявшем траву и песчаный пляж.

      – Возле дамбы я не помню.

      Девочки засмеялись.

      Вероника тем временем измазывалась в песке с чёрными и глиняными примесями.

      – Совсем никого, – она повела игривым взглядом вокруг. – Эх, была-ни была.

      Закинув руки за спину, она ловким движением расстегнула бюстик бикини и откинула его на песок.

      – Так намного лучше, – прикрывая веки, выставила грудки с припухлыми сосками вперёд. Солнечные лучи пригревали фигурку полуобнажённой, измазанной чёрным песком непоседы.

      Катя с опаской поглядывала по сторонам, если на пляже или вдоль берега появятся рыбаки, они наверняка заинтересуются необычной картиной. Куда интереснее пялится на женские сиськи, хоть и юные, чем на скучающий поплавок.

      – Трусики снять не хочешь? – с задором спросила Настя.

      Она явно привыкла к выкрутасам Вероники и находила ситуацию забавной.

      – А что думаешь, слабо? – лениво отозвалась Вероника.

      – Давай я сниму бюстик, если ты снимешь трусики, – Настя хитро улыбалась, встречаясь с шаловливыми глазами подруги.

      – А давай! – глазёнки Вероники загорелись знакомым блеском азарта и дури.

      Она стянула с себя трусики и откинула их к бюстику:

      – Теперь твоя очередь, – жеманно произнесла она, выгнув бровку.

      Настя не спеша расстёгивала сцепку за спиной. Её грудки, на размер большие, чем у Вероники, затряслись толстыми бубенчиками сосков. Лёгкий тёплый бриз завершил начатое, приведя припухлые шарики, венчавшие холмики, в состояние абсолютной рельефной выпуклости.

      – Катя, а ты что, медведей стесняешься? – Вероника бросила шаловливый взгляд назад.

      Катя стеснительно улыбнулась в ответ, откидывая волосы за плечи:

      – Я потом, может быть.

      Её личико горело странным возбуждением. Ей бы и хотелось раздеться, но страх быть застигнутой голышом на пляже будоражил мысли пикантными последствиями. Ведь в том, что они голые, нет ничего предосудительного. Они разделись, потому что на пляже никого не было. А значит, кто бы не пришёл сюда, сам должен ощутить вину за подглядывание. Она опять чувствовала себя белой вороной, глупенькой, неопытной, отставшей от жизни.

      Настя поднялась и, приподнявшись на носочки, вскинув руки, сцепленные пальчиками в замок, вытянулась во весь рост. Её округлые ягодицы напряглись под тонкой блестящей материей трусиков, поясница выгнулась в дугу, густые волосы пышным водопадом заскользили по спине.

      – Русалка, – выразила общее с Катиным восхищение Вероника.

      – Спасибо, – Настя опустилась на пяточки,