Хроники Известного космоса (сборник). Ларри Нивен

станут бесполезными в слишком разреженном воздухе.

      – Четыре мили. Надо снова приоткрыть клапан.

      Корабль пошел вниз.

      – Вижу землю, – сообщил Эрик.

      Я ничего не видел. Напарник заметил, что я всматриваюсь в темноту, и добавил:

      – Не трудись. Я даже в инфракрасном диапазоне не могу разглядеть ничего интересного.

      – А как же бескрайние туманные болота с невиданными чудищами и растениями-каннибалами?

      – Только раскаленные пустоши.

      Мы почти приземлились, а трещин в стенке кабины не было. Напряженные мышцы шеи и плеч расслабились. Я отвернулся от окна. Мы не один час падали сквозь ядовитый тягучий воздух. Я уже надел большую часть скафандра, оставалось прикрутить шлем и перчатки с тремя пальцами.

      – Пристегнись, – сказал Эрик.

      Я повиновался.

      Мы легонько стукнулись о поверхность. Корабль чуть наклонился вперед, затем назад и ударился снова и снова. Мои зубы выбивали дробь, закованное в доспехи тело каталось по страховочной сетке.

      – Черт, – пробормотал Эрик.

      Сверху доносилось шипение.

      – Не знаю, сможем ли мы взлететь, – заявил он.

      Я тоже не знал. Корабль еще раз хорошенько приложился о грунт и замер. Я встал и направился к переходному шлюзу.

      – Удачи. Не задерживайся там, – посоветовал Эрик, и я помахал ему в камеру.

      Снаружи было семьсот тридцать градусов.

      Внешний люк открылся. Холодильный модуль скафандра жалобно застонал. Я шагнул на правое крыло, держа в руках два пустых ведра. Головной прожектор освещал мне путь сквозь непроглядный мрак.

      Скафандр скрипел, сжимаясь под давлением. Ожидая, когда это закончится, я стоял на крыле, но сам словно оказался под водой. Мощный луч проникал не больше чем на сотню футов. Никакая атмосфера не может быть такой непрозрачной, даже самая плотная. Наверное, в ней полно пыли или крошечных капелек какой-нибудь жидкости.

      Крыло шло назад навесной подножкой с острым краем, расширялось к хвосту и переходило в стабилизатор. Два стабилизатора соединялись позади фюзеляжа. На конце каждого из них размещался большой рельефный цилиндр с атомным двигателем внутри. Вряд ли от него фонит, поскольку он еще не использовался, но я все равно захватил с собой счетчик.

      Закрепив трос на крыле, я соскользнул вниз. Раз уж мы здесь… Под ногами хрустела сухая красноватая земля, пористая, как губка. Изъеденная химикатами лава? При таком давлении и температуре коррозию вызывает практически все. Я набрал ведро грунта, потом еще одно на том же месте, поднялся по тросу и поставил ведра на крыло. Оно было страшно скользким. Если бы не магнитные сандалии, я бы точно упал. Я прошелся по двухсотфутовой длины корпусу судна. С виду крылья и фюзеляж в полном порядке. Странно. Если бы метеор или какая-то другая дрянь перебила связь Эрика с датчиками в двигателях, на поверхности должны были остаться следы.

      И тут довольно неожиданно мне пришло в голову, что есть еще один вариант.

      Подозрение было совсем смутным и пока не оформилось в слова. К тому же следовало