Запасной выход из комы. Дарья Донцова

пробормотал с другой стороны кровати муж, – давно скачет.

      – Что с собаками? – спросила я.

      – Намекают, что пора вставать, – зевнул супруг, – кофе хочу.

      Я ощутила аромат арабики, и вдруг все завертелось перед глазами, я очутилась в трубе, пронеслась по ней и услышала:

      – Танечка – душечка! Танечка – ягодка! Танечка – кисонька!

      – Очень кофе хочется, – произнесла я.

      Послышалось бульканье.

      – Танюша, глазки распахнем! Водичка тут.

      Я открыла глаза и не сразу сообразила, где нахожусь.

      – Доброе утро, – ласково сказала симпатичная девушка в белом халате. – Как спалось?

      – Здесь бегали собаки, – протянула я. – Две, скакали по кровати, вроде и…

      – Танечка, в больницу нельзя приводить животных, – перебила меня незнакомка, – вам привиделся сон. Давайте познакомимся. Я Карина, медсестра.

      – Таня, – машинально представилась я, – Сергеева, начальник…

      Язык замер. Начальник? Вот же глупость! С чего это мне в голову взбрело! Никогда я никем не руководила.

      – Знаю вас, – затараторила Карина, – в медкарте все сведения есть, – Татьяна Сергеева, замужем, москвичка, по образованию преподаватель русского языка и литературы. Ой, как я вам завидую!

      – Чему? – вздохнула я. – Коме? Потере памяти?

      – Профессии, – защебетала Карина. – Наверное, учителю нужно много читать!

      – Дружить с книгой полезно всем, – заметила я.

      – Обожаю романы, – закатила глаза девушка, – да времени нет. Дома дел полно, на работе еще больше. А вам по службе положено любовные сюжеты изучать.

      – В школе преподают классику, – уточнила я, – «Анна Каренина», «Война и мир».

      – Скукотень, – поморщилась девушка, – я люблю страсти.

      – В «Анне Карениной» их много, – усмехнулась я.

      Карина отмахнулась:

      – Ерундово написано. Нудно. Предложения длинные. В «Войне и мире» вообще половина текста на немецком.

      – На французском, – поправила я.

      – Однофигственно, – махнула рукой девушка, – все равно непонятно. Надо сноски, примечания смотреть. Влом это. Вот когда дело происходит в замке на берегу моря, она у него горничная, ее не замечают, а потом наконец любовь. И про постель красиво написано… Обожаю!

      – Хочу только пакет забрать, – раздался из коридора сердитый голос.

      – Сказано, проваливай, – прозвенел дискант, – иначе охрану вызову.

      – Тапки взять хочу.

      – Уматывай!

      – Они мои собственные.

      Карина поспешила к двери:

      – Простите, я сейчас вернусь!

      Не успела за медсестрой закрыться дверь, как я встала и приоткрыла захлопнутую створку. В щель я увидела коридор, стойку, за которой сидела незнакомая женщина. Карина и худенькая девушка в синем платье стояли спиной ко мне.

      – Оборзели совсем, – возмущалась последняя, – моя обувь, на мои деньги куплена.

      – Уматывай подобру-поздорову, Лизка, – зашипела медсестра на ресепшен, – неровен час Филипп Андреевич появится. Тебя-то