Прощай, Германия!. Николай Прокудин

отшутилась анекдотом. «Вчера пил, с утра было тяжко, и думал, что умру. Но сегодня опохмелялся – лучше бы я действительно вчера умер…»

      Ну что с таким кадром сделаешь, сплошной кабацкий фольклор. Внезапно на пункте приема появился генерал Ослонян.

      – Строиться! – громко скомандовал полковник из его свиты. – Всем встать! Живее, живее! Смирно!

      Новички, поругиваясь, с матерками, попытались построиться в одну шеренгу.

      – Подравняться! Что за строй? – продолжал выражать недовольство полковник.

      Ослонян вышел вперед и махнул рукой:

      – Вольно, не шумите, полковник Яблоненко. Видите, перепугали людей, что они про нас потом расскажут дома? Скажут, мол, военные только орут, кричат и командуют? Я хочу просто поговорить с солдатами. Кто тут отвечает за воспитательную работу?

      – Я! Капитан Громобоев.

      – Вот и славно, заведи людей куда-нибудь и посади.

      Эдуард выполнил распоряжение генерала, и тот принялся беседовать с собравшимися:

      – Товарищи солдаты! Все вы знаете, какая сложная обстановка в стране. Перестройка, гласность, демократизация, ускорение, понимаешь ли, реформы в экономике. Но есть силы, которым не нравятся позитивные изменения, понимаете ли! Вот, например, Карабах! Устроили там, понимаешь ли, барабах!

      – Вот сказанул: Карабах – барабах! Какой забавный генерал, – хохотнул кто-то из последних рядов.

      Генерал Ослонян невозмутимо продолжал:

      – Я хочу довести до вас истинную обстановку, как все на самом деле, понимаете ли! Азербайджанские экстремисты, понимаешь, затеяли резню в Сумгаите, в Баку, резали армян! Женщин, детей! Насиловали! Сердце разрывается от боли! Это надо было прекратить, и армянские мужчины освободили Карабах! От азербайджанских экстремистов!

      Генерал говорил с болью и гневом, горячился, и из-за этого его речь сбивалась, и слова звучали с сильным и забавным акцентом для слуха русского человека.

      – А не наоборот ли было дело? – спросил какой-то весельчак.

      – Нет! Я получаю информацию из первых рук, прямо из Армении! – решительно воскликнул генерал.

      – А если бы сейчас на вашем месте был генерал-азербайджанец, он бы совсем другое говорил. Наверняка!

      – Сынок, поверь мне, я правду говорю! Чистую правду!

      Слушатели посмеивались, перемигивались, они были настроены развлечься и подшучивать над генералом. Ослонян злился и от этого все хуже говорил по-русски.

      – Нельзя быть такими черствыми и бездушными, когда кровь льется рекой! Когда наши земляки страдают и гибнут…

      – Не наши, а ваши, – поправил здесь же генерала кто-то из зала.

      И снова прозвучала шутка о происхождении фамилии генерала, и явно с подачи мстительного и злопамятного Раскильдиева, сидевшего со своим взводом:

      – Товарищ генерал, а вот у вас армянская фамилия, для русского уха забавная, она от слона происходит или от осла…

      – У русских тоже много разных фамилий… – начал было генерал.

      Тут в разговор вмешался