Домой. Ольга Шумкова

Володя, давай руки мыть и на стол накроем? Или, если ты устал, так сядь вот отдохни, а мы сейчас быстро все сделаем. Ой, как я люблю, когда ты в гостях! Сейчас тарелки расставлю.

      Володя вышел в кухню. Арсений Васильевич переливал суп в супницу.

      – Я за прислугу, – сообщил он.

      – Я руки помою и отнесу.

      – Хорошо. Ты что грустный, мальчик мой? Все хорошо у тебя?

      – Да, – сказал Володя, чувствуя подступающие слезы.

      Арсений Васильевич отставил супницу:

      – Иди-ка сюда. Что ты, мой хороший?

      Володя с шумом втянул воздух и зажмурился, стараясь не заплакать. Почувствовав на плечах теплые руки, он не удержался, громко всхлипнул и уткнулся в грудь Арсению Васильевичу.

      – Папа, вы что застряли? Папа, что с ним?

      Арсений Васильевич что-то сказал, и Нина, кажется, ушла. Володя плакал, судорожно вздрагивая. Арсений Васильевич молча гладил его по голове. Наконец Володя успокоился, оторвался от его груди, вытер глаза.

      – Я умоюсь, – сказал он отрывисто.

      Арсений Васильевич кивнул:

      – Я в столовой буду.

      Володя умылся под краном, вытер лицо бумажной салфеткой. Он чувствовал какую-то пустоту, больше всего хотелось остаться одному, чтобы никто не трогал, ничего не спрашивал… Как сейчас быть, как сказать, что он не хочет обедать? Ну, может быть, сказать можно, они не будут удерживать, но ведь пора идти домой, мама сразу увидит заплаканные глаза, начнет спрашивать, Элька фыркнет, что он ревет, как девчонка. А папа наверняка подумает, что что-то случилось в гимназии, просто Володя скрывает, допытываться не станет – просто предупредит так, как он умеет, от его тона заранее холодеет в груди. Володя шмыгнул носом и пошел в столовую. Нина разливала суп по тарелкам.

      – Володя, ты обедать не хочешь сейчас? – спросила она, как будто не замечая его красных глаз, – ты не объяснишь мне задачу? Я сейчас к твоей маме забежала, предупредила, что ты у нас, что я хочу у тебя помощи просить. Ты, может быть, пока отдохнешь? Хочешь, иди ко мне в комнату? Я быстро поем и приду.

      – Или пообедай? – спросил Арсений Васильевич.

      – Нет, спасибо, – отказался Володя, – я подожду тебя, Нина, ты не спеши. Если мама знает, где я…

      Он ушел в Нинину комнату, огляделся. Какое все знакомое, милое! Светлые стены, шторы, картинки на стенах, на подоконнике сидит медведь и кукла, в углу сундучок – там Нинины рисунки, старые игрушки, письма.

      Володя сел в кресло у окна. Объяснять задачу… какая там задача, все будет как обычно:

      – Володя, ты давай покороче…

      И будет зевать, смотреть по сторонам, слушать вполуха, потом десять раз переспрашивать.

      Володя встал, прошел по комнате. У дверей он остановился и прислушался. Арсений Васильевич что-то говорил – громко и сердито. Володя почувствовал, как сердце заколотилось быстрее. Конечно, он рассердился, получить замечание и плохую отметку по поведению – это не шутка!

      Володя тихонько вышел в коридор, отделявший Нинину комнату от столовой.

      – Почему твоя Синька такая злобная дура? – сердито говорил Арсений Васильевич, –