Острова и море. Эрнест Хемингуэй

Хадсон лежал на матрасе, держа голову в тени от приборов в передней части мостика, и когда Эдди принес высокий стакан с холодным напитком из джина, сока лайма, зеленоватой кокосовой воды, кусочков льда и нескольких капель ангостурской настойки, придававшей напитку розовато-рыжий цвет, Томас Хадсон поставил стакан в тень, чтобы лед не таял, пока он смотрит в море.

      – Похоже, мальчики стараются, – сказал Эдди. – Будет у нас на обед рыбка.

      – А что еще будет?

      – К рыбе картофельное пюре. Потом салат из помидоров. А начнем с картофельного салата.

      – Звучит недурно. Картофельный салат уже готов?

      – Он еще не охладился, Том.

      – Эдди, скажи, ты ведь любишь стряпать?

      – Еще как люблю! Люблю выходить в море на катере и люблю стряпать. А вот ссоры, драки и прочие неприятности терпеть не могу.

      – Однако в таких случаях ты держишься молодцом.

      – Я стараюсь, как могу, избежать таких разборок. Иногда, правда, не получается, но я всегда стараюсь.

      – А что было вчера вечером?

      – Ничего особенного.

      Эдди явно не хотел об этом говорить. Не любил рассказывать он и о своем прошлом, хотя там всякое бывало.

      – Ладно. А что еще у тебя есть? Ребят нужно накормить досыта. Они растут.

      – Я испек пирог и захватил его с собой. Еще держу на льду два свежих ананаса. Нарежу их ломтиками.

      – Хорошо. А рыбу как будем готовить?

      – Как угодно. Выберем что получше из улова и приготовим, как они и вы с Роджером захотите. Дэвид только что поймал желтохвоста. Одного упустил. А этот большой. Но мальчик далеко от лодки. И рыба у него пока на остроге, а Джо, как назло, направляется в сторону Энди.

      Томас Хадсон поставил стакан в тень и встал.

      – Бог мой, – сказал Эдди. – Взгляните туда.

      На морской синеве, словно коричневый парус, рассекая волны мощными, стремительными ударами хвоста, высокий треугольный плавник быстро приближался к концу рифа, где мальчик в маске держал над водой рыбу.

      – Проклятие! – сказал Эдди. – Молот-рыба, черт бы ее побрал!

      Позднее Томас Хадсон вспоминал, что в ту минуту его больше всего поразила величина плавника и то, как он двигался зигзагами, точно собака, идущая по следу, при неуклонном движении вперед его словно мотало из стороны в сторону.

      Томас Хадсон взял ружье и, целясь чуть впереди плавника, выстрелил. Пуля упала в море перед рыбой, подняв фонтаном воду. Плавник по-прежнему рассекал волны.

      – Да бросай ты эту чертову рыбу! – крикнул Дэвиду Эдди и спрыгнул в кокпит.

      Томас Хадсон выстрелил снова, и теперь фонтан воды взмыл позади плавника. У него свело судорогой желудок, словно что-то схватило его внутри и не отпускало. Тщательно прицелившись, он выстрелил еще раз, понимая, как много зависит от этого выстрела. Водяной фонтан взметнулся впереди плавника, который продолжал неуклонно двигаться к своей цели. У Томаса Хадсона оставался только один выстрел – патронов больше не было, а акула