По ком звонит колокол. Эрнест Хемингуэй

говорит, что мне следовало… – начал он.

      – Нет, – перебила его женщина. – Он ошибается.

      – Если это необходимо, я… – спокойно, но не без труда выговорил Роберт Джордан.

      – …ты это сделаешь, – продолжила за него женщина. – Я не сомневаюсь. Нет, в этом нет необходимости. Я наблюдала за тобой. Ты решил правильно.

      – Но если так нужно…

      – Нет, – повторила женщина. – Говорю тебе, не нужно. У цыгана в голове помутилось.

      – Но человек, давший слабину, может стать очень опасен.

      – Нет. Ты не понимаешь. От этого уже опасности ждать не нужно – он весь вышел.

      – Не понимаю.

      – Ты еще очень молодой, – сказала она. – Поймешь когда-нибудь. – И, повернувшись к девушке, позвала: – Иди сюда, Мария. Мы закончили.

      Девушка подошла, и Роберт Джордан, протянув руку, потрепал ее по волосам. Она снова потерлась головой о его ладонь, как котенок, и ему показалось, что она готова расплакаться. Но ее губы растянулись в улыбке, и она, подняв глаза, посмотрела на него.

      – Шел бы ты спать, – сказала женщина Роберту Джордану. – У тебя сегодня был длинный день.

      – Хорошо, – согласился тот. – Только вещи возьму.

      Глава седьмая

      Он спал, упаковавшись в спальный мешок, и, когда проснулся, подумал, что спит уже давно. Мешок он разложил на усыпанной хвоей земле, защищенной выступом скалы, за входом в пещеру; повернувшись во сне, он почувствовал, как в бок ему впился револьвер, который он пристегнул шнурком к запястью и положил у бедра, когда устраивался на ночлег, вконец уморившись за день: ныли плечи и спина, ноги дрожали от усталости, и мышцы были так напряжены, что земля казалась мягкой, поэтому было особенно приятно просто растянуться в мешке под пушистой фланелевой подкладкой. Проснувшись, он не сразу сообразил, где находится, потом вспомнил и, вытащив револьвер из-под бока, с удовольствием приготовился снова погрузиться в сон, положив ладонь на подушку, сооруженную из одежды, в которую были аккуратно завернуты чувяки на веревочной подошве.

      Но тут он почувствовал, как кто-то тронул его за плечо, и мгновенно вскинулся, правой рукой схватив внутри мешка револьвер.

      – Ах, это ты, – сказал он, отпустив револьвер, выпростал обе руки, притянул ее к себе и ощутил, что она дрожит.

      – Забирайся ко мне, – произнес он тихо. – Там холодно.

      – Нет. Я не должна…

      – Забирайся, – повторил он. – Тогда и поговорим.

      Она не переставала дрожать, и он взял ее за запястье одной рукой и нежно обнял за плечи другой. Она отвернулась.

      – Иди ко мне, крольчонок, – снова сказал он и поцеловал ее в затылок.

      – Я боюсь.

      – Не надо бояться. Забирайся.

      – Как?

      – Просто залезай. Здесь просторно. Хочешь – помогу?

      – Нет, – сказала она, но уже в следующий момент оказалась в мешке, и он, крепко прижимая ее к себе, искал ее губы, а она лежала, уткнувшись лицом в импровизированную подушку, но обнимая его за шею. Потом он почувствовал, что ее руки разомкнулись и она снова задрожала.

      – Нет, – сказал