Пьесы, ставшие фильмами. Валентин Азерников

пробки починить!.. Мужик, называется, в доме.

      В открытую дверь входит Жанна.

      (Не замечает ее.) Все я сама должна делать, все сама. И еще заискивать перед всякими проходимцами! Что есть вы, что нет – один черт. Ухаживай только за вами!

      Жанна (удивленно). С кем это ты?

      Mapи. Ой, ты?.. Напугала.

      Жанна. С кем ты говоришь?

      Мари. С ним, с кем.

      Жанна. С кем – с ним?

      Мари. С Мишелем, с кем же еще. Лежит, сукин сын, горло у него, видите ли, болит. А я тут от страха должна умирать и комедии ломать.

      Жанна. Ладно, слушай, кончай свой театр. Разыгралась. Эдак и я поверю в твоего Мишеля. И имя какое-то дурацкое придумала.

      Mapи. А что ж у меня, по-твоему, мужа больше быть не может? Вам можно, а мне нельзя? Я, по-твоему, совсем уже конченая, да? А вот ему, между прочим (кивает на дверь), в голову не пришло, что этого не может быть.

      Жанна. Мари, прошу тебя, хватит об этом. Не фиксируй эту ситуацию, тебе это вредно. (Оглядывается.) Ты не видела мою сумку? Я где-то тут оставила. (Ищет.)

      Мы ж договорились – никаких больше браков. Тебе мало того, что было? (Смотрит по сторонам.) Куда я ее дела?

      Mapи. Да ладно, ладно, помню: никаких романов, никаких замужеств. Максимум легкий флирт, минимум легкий транквилизатор.

      Жанна. Я о тебе же забочусь.

      Mapи. Другие подруги заботятся, подыскивая мужей, а ты их разгоняешь. Сама же придумала все это с Мишелем, а теперь…

      Жанна. А, кстати, почему – Мишель? Где ты его откопала?

      Мари. В детстве. У нас сосед был – Мишель все его звали. Хотя он Миша был. Высокий, длинные волосы, водолазка, магнитофон на подоконнике и «Битлы» на весь двор. (Напевает песню «Мишель».) Я по нему сохла, а он меня в упор не видел. Естественно: я же еще в школе училась, а он уже в институте. Мишель, Мишель… Я столько лет его не вспоминала. И если б не ты, никогда бы и не вспомнила.

      Жанна. И хорошо бы сделала.

      Мари. А вот тут… (Показывает на губу.) У него была родинка. Она меня просто с ума сводила. Как сейчас говорят, я просто тащилась от нее.

      Жанна. Куда тащилась?

      Мари. А, тебе объяснять… Ты глуха к новациям языка.

      Жанна. И слава богу. (Смотрит под креслом.) А, вот она. (Поднимает сумку с пола.) Ладно, я пошла. Потащилась.

      Мари. А чего тебе спешить? Ты ж в отпуске, рано вставать не надо.

      Жанна. Я же сказала, меня муж ждет, и не вымышленный. (Усмехнувшись.) Правда, тоже больной.

      Mapи (мечтательно). Может, если б я решилась тогда с ним заговорить… Мы же столько раз встречались на лестнице… Представляешь, что могло бы быть, заговори я с ним тогда?..

      Жанна. Сказать что? Он лежал бы сейчас больной, после операции, ты бы терла на терке овощи и фрукты и отцеживала бы сок через марлю, и поила бы его с ложечки, и носила бы за ним судно. А потом звонила бы его мать и говорила, что ты плохо за ним ухаживаешь. Продолжать или хватит?

      Mapи (помолчав). Пожалуй, хватит.

      Вспыхивает свет.

      Ну вот, наконец.

      Жанна. Так что хорошо, что хоть раз не сбылись твои дурацкие