Пьесы, ставшие фильмами. Валентин Азерников

тебя все в порядке, кроме головы.

      Mapи (опускает подол). Ладно, так уж и быть, оставим место для мужского воображения. (Снова его приподнимает.) Как бы ни была прекрасна реальность (придирчиво разглядывает себя, потом, вздохнув, все же опускает подол), а представление о ней всегда прекрасней. (Не отрываясь от зеркала.) И вообще, я тебя не понимаю. То все время долбила мне, как дятел: «Новая жизнь, новая жизнь»… А когда она забрезжила: «Как ты можешь, как ты можешь»… Ты эгоистка, дорогая моя. Ты не хочешь, чтобы я зависела еще от кого-нибудь, кроме тебя. Да? Пациенты выписываются, Сергей тебя в упор не видит, а я всегда под рукой. Для самоутверждения. Шагу мне самой ступить не даешь.

      Жанна. Естественно. Потому что ты все время норовишь сделать его не в ту сторону. А я как врач, как подруга, которая тебя любит, хочет тебе добра…

      Mapи (повернувшись к ней). По твоему рецепту?

      Жанна. А твой какой?

      Mapи. Мой? Делать ошибки – как все нормальные люди. Ошибки – это и есть жизнь.

      Жанна. Нормальные учатся на них, а ты ничему не учишься. Тебе мало двух мужей?

      Mapи. Во-первых, трех. Ты забыла Мишеля. А во-вторых, некоторым много и одного.

      Жанна. Но я с одним двадцать лет живу, а ты со своими…

      Mapи (поднимаясь по лестнице). Тоже двадцать – но по совокупности.

      Жанна (вслед ей). И после каждого развода глубокая депрессия и больница.

      Mapи (из спальни). А у тебя после одного.

      Жанна (в потолок). Чушь! Я никогда не лежала в больнице.

      Mapи (спускаясь вниз и надевая на ходу клипсы и браслет). Ты в ней работаешь, какая разница.

      Жанна. Но не пациентом.

      Mapи (рассматривая в зеркале, подходят ли украшения к платью). А ты разве не говорила сама, что психиатры сами все немного психи? Не говорила?

      Жанна. Когда это я говорила?

      Mapи (снова идет наверх). И не один раз. Про своих коллег. (Остановившись на верхней площадке.) Но они то же самое ведь и про тебя говорят. Нет? (Исчезает наверху.)

      Жанна (в потолок). Чушь! И вообще мы не обо мне говорим, а о тебе. Ты, а не я, собираешься поставить над своей жизнью очередной опыт.

      Mapи (спускается, неся на пальце бусы). А ты завидуешь мне.

      Жанна. Я – тебе? Чушь. И перестань мелькать, у меня голова от тебя кружится.

      Мари подходит к зеркалу и примеряет бусы.

      Ты думаешь, я не могу вызвать какого-нибудь охламона и вбить себе в голову, что это мой принц? Ты думаешь, это так сложно?

      Mapи. Можешь. Вызвать ты можешь. Только куда ты денешь Сержа? Я-то Мишеля могу выгнать в любой момент, и я свободна. А ты? (Снимает бусы.) Не подходят сюда. (Поворачивается к Жанне.) Кстати, я забыла тебе сказать: я его уже выгнала. Учти это.

      Жанна. Кого выгнала?

      Mapи. Мишеля – кого.

      Жанна. Даже так? Бедняга. И куда же он делся?

      Mapи. Ушел к другой. Куда они все деваются.

      Жанна. Кто же эта счастливица?

      Мари. Я была его весной, я была его летом. Теперь очередь осени. (Заботливо поправляет прическу Жанны.) Ты единственная женщина, кому я могу отдать моего бедного больного Мишеля.

      Жанна