Пьесы, ставшие фильмами. Валентин Азерников

работник, на тебе держалась вся московская промышленность, а сейчас ты уже не командир производства, ты просто женщина. Вдруг. Вспомнила.

      Галина Аркадьевна. Да. Вспомнила. Вспомнила. А что я могла с вами вспомнить? Кастрюли? Пеленки? Магазины? Разве только в этом – женщина? Ты хотела мне оставить только этот ее удел и хотела, чтобы я за это еще и спасибо тебе говорила. Нет, дорогая. У нас есть еще и другое предназначение. И оно не заказано ни одной из нас. Ты скажешь – в моем возрасте это, мол, смешно. А я скажу – не смешно. Может быть, немного грустно. Что так поздно. Что так мало осталось. Молодость эгоистична, и тебе этого сейчас не понять. И я бы очень хотела, чтобы ты никогда этого не поняла. Чтоб никогда не осталась одна, не отвыкла от местоимения «мы». Иди, детка, и постарайся вырастить свою дочку так, чтобы никогда не услышать от нее всего, что я от тебя услышала. (Отходит, ложатся на диван.)

      Игорь. Кажется, ты не очень удачно выступила.

      Лида. Я не хотела.

      Игорь. Не ври – хотела. Только это было нехорошее желание. Пойди к ней, извинись.

      Лида. Черт меня за язык дернул. (Подходит к Талине Аркадьевне, садится около, обнимает ее.)

      Игорь. Кажется, я знаю, чем это все кончится.

      Изольда Тихоновна (подходит). Так я вам скажу, чем все это кончится: мы будем меняться.

      ПДП (подходит). Как меняться, слушай? Что говоришь!

      Изольда Тихоновна. Я знаю, что говорю. Трое неработающих в одном месте? Не считая собаки? Нет, нет – меняться.

      ПДП. В Ереван?

      Изольда Тихоновна. Нет, здесь.

      ПДП. Ну, здесь тоже можно что-то подобрать.

      Изольда Тихоновна. А, что можно подобрать, когда все хорошее давно уже подобрали другие?

      ПДП. Почему все? Меня еще никто не подобрал.

      Изольда Тихоновна. По-прежнему хочешь насмешить людей?

      ПДП. Почему насмешить, слушай? Два человека столько лет – не знаю, как сказать – дружат, да? – что здесь смешного?

      Изольда Тихоновна. Вот именно. Плакать надо.

      ПДП. Обязательно крайности, да? А спокойно пожить нельзя? С внутренним достоинством.

      Изольда Тихоновна. С достоинством? И чтоб меня Изольдочкой звали?

      Галина Аркадьевна. Или просто – она.

      Игорь. И к этому легко привыкаешь.

      Галина Аркадьевна. В этом даже что-то есть.

      Лида. Это подчеркивает ваше особое положение в семье.

      Николай Павлович. Мне кажется, в этом – уважение пополам со страхом.

      ПДП. Ну? А что еще нужно женщине?

      Изольда Тихоновна. Я не знаю. Я должна подумать.

      ПДП. Сколько можно думать, слушай? Тридцать лет думаешь, ну. Шесть пятилеток.

      Изольда Тихоновна. К тому же я твоей матери всегда не нравилась.

      ПДП. Теперь это практически неважно. Мама плохо видит.

      Изольда Тихоновна. Представляю, что скажут мои новые родственники.

      Лида. Это замечательно. На худой конец всегда можно поменяться.

      Галина Аркадьевна. Поздравляю. Между прочим, есть один человек, скажете, что вы