До последнего солдата. Богдан Сушинский

Штубер решил забыть о его «фон», точно так же, как никогда, ни при каких обстоятельствах, не напоминал о своем собственном дворянском происхождении, при котором полагалась такая же приставка. – И, если мне не послышалось, с какой-то специальной миссией. Правда, понятия не имею, какой.

      Говоря это, Штубер не сводил глаз с Крамарчука, которого, подчиняясь едва уловимому жесту его руки, конвоир-полицай, тот самый, что принес сержанту сапоги, остановил у крыльца и развернул лицом к нему.

      – О миссии позвольте доложить чуть позже. Кто этот русский?

      – Перед вами труп сержанта Красной армии и бывшего партизанского разведчика Крамарчука, – холодно процедил Штубер.

      – Насколько я понял, на моих глазах уже происходит вынос тела?

      – Мы чтим ритуалы.

      – А несколько минут назад здесь происходила гражданская панихида, – охотно воспринял его мрачный юмор Вартенбург.

      – Предание земле намечено на рассвете.

      – Надеюсь, это мы прощаемся не с лейтенантом Беркутом?

      – Вам известно даже о существовании Беркута? – искренне удивился гауптштурмфюрер.

      – Как и его двойника. Вы действительно уверены, что этот пленный – не Беркут?

      – Абсолютно уверен. Вы из ведомства Скорцени, я правильно понял? – оживился Штубер. Напоминание о Беркуте, а тем более, о его двойнике, прозвучало для него, как своеобразный пароль.

      – Если вы помните, в свое время штурмбаннфюрер СС Отто Скорцени приезжал в ваш родовой замок фон Штуберов.

      – Это был незабываемый для рода баронов фон Штуберов визит, – с легкой иронией подтвердил гауптштурмфюрер. – Он навечно останется в наших родовых сагах.

      – Я так и решил, что вряд ли в этих сагах найдется место для неизвестного оберштурмфюрера, прибывшего в поместье баронов Штуберов в одной машине со Скорцени, но в роли шофера и телохранителя.

      – Так, значит, тот сопровождавший Скорцени офицер – это были вы?!

      – После этого мы еще виделись с вами в замке Фриденталь, куда Скорцени прибыл с инспекционной проверкой.

      – Это в корне меняет дело, – только теперь Штубер пристально всмотрелся в лицо гостя.

      Нет, он так и не признал в нем офицера, прибывшего тогда со Скорцени. Да Вилли как-то и не обращал на него внимания. А зря. Это будет ему уроком: случайных людей рядом со Скорцени не бывает. Даже если какое-то время они выступают в роли привратников.

      – Не думал, что нам придется встретиться в Украине.

      – Фронтовые встречи предвидеть невозможно. В камеру его, лейтенант, в камеру, – кивнул он в сторону Крамарчука. – До особого распоряжения.

      – И я говорю, что аккурат в камеру, – пробормотал полицай-конвоир.

      – Без моего приказа ни в чьи руки не передавать, – добавил тем временем Штубер.

      – И на том спасибо, эсэс, – негромко произнес Крамарчук, и барону хотелось верить, что произнес он это искренне.

      – Да, это меняет дело, оберштурмфюрер, – подтвердил Штубер, приглашая Вартенбурга в свою машину. – Сожалею,