Бойцовский клуб. Чак Паланик

только посмотреть на его прическу.

      Марла курит и смотрит по сторонам.

      В этот миг моя ложь отражается в Марлиной, и я вижу кругом одну только ложь. Посреди их правды. Они боятся предположить самое худшее, они цепляются за жизнь и живут со стволом пистолета во рту. Но сейчас, когда Марла курит и смотрит по сторонам, а я погребен под содрогающейся в рыданиях тушей Большого Боба, внезапно даже смерть и умирающие начинают казаться такими же ненастоящими, как искусственные пластиковые цветы, стоящие на видеомагнитофоне.

      – Боб, – говорю я, – ты меня раздавишь.

      Сначала я говорю это шепотом.

      Затем, уже громче, но все еще тихо:

      – Боб!

      И, наконец, я ору:

      – Боб, мне нужно пойти проблеваться!

      В туалете над раковиной висит зеркало. Если мои расчеты верны, то я встречу Марлу Зингер в «Преодолей себя!», группе поддержки для страдающих паразитарными заболеваниями мозга. Марла туда пойдет. Конечно, пойдет, никуда не денется. И вот что я сделаю – я сяду с ней рядом. И вот, после того, как мы все представимся друг другу и помедитируем, и откроем семь врат дворца, и после белого целительного шара света, и после того, как мы откроем все чакры и настанет время объятий, я схвачу эту маленькую сучку. Прижав ей руки к бокам и уткнув губы в самое ухо, я скажу:

      – Марла, ты – симулянтка. Выметайся отсюда! У меня в жизни кроме этих групп ничего нет, а ты все портишь! Туристка чертова!

      В следующий раз, когда мы встретимся, я скажу:

      – Марла, ты приходишь, и я потом не могу заснуть. А мне сон необходим. Убирайся!

      3

      Ты просыпаешься в Эйр Харбор[2].

      При каждом взлете и каждой посадке, если самолет вдруг резко заваливался на бок, я молился о том, чтобы произошла катастрофа. Стоит только мне представить, что мы можем сгореть, словно табак, в этом летающем сигарном футляре, как моя бессонница проходит, и я начинаю радостно клевать носом.

      Вот так я и повстречал Тайлера Дёрдена.

      Ты просыпаешься в О’Харе[3].

      Ты просыпаешься в Ла Гардии[4].

      Ты просыпаешься в Логане[5].

      Тайлер прирабатывал киномехаником на полставки. Он мог работать только по ночам – такая уж у него была натура. Стоило где-нибудь заболеть киномеханику, как звонили из профсоюза и вызывали Тайлера.

      Одни люди – совы, другие – жаворонки. Я – жаворонок, я могу работать только днем.

      Ты просыпаешься в Даллсе[6].

      Если ты погиб во время командировки, то сумма страховки утраивается. Я молился о резких порывах бокового ветра. Молился, чтобы в турбину засосало пеликана, чтобы техник забыл затянуть какую-нибудь важную гайку, чтобы случилось обледенение закрылков. Во время разбега, пока самолет мчался по полосе, а спинки наших кресел были приведены в вертикальное положение, столики убраны, и ручная кладь помещена в багажные отделения над нашей головой, и мы воздерживались от курения, я молился о том, чтобы произошла катастрофа.

      Ты просыпаешься в Лав

2

Аэропорт Миннеаполиса.

3

Международный аэропорт Чикаго.

4

Аэропорт Нью-Йорка (внутренние линии).

5

Аэропорт Бостона.

6

Международный аэропорт Вашингтона, DC.