Помеченный смертью. Владимир Гриньков

уверенно подтвердила Анна.

      Кирилл посмотрел в ее глаза и, ничего в них не прочитав, вздохнул.

      – Ты напрасно переживаешь, – сказала Анна. – Нет повода для беспокойства.

      – Но почему тебя прислали?

      – По штату здесь должны работать двое. Двое, понимаешь?

      – Им что – валюту девать некуда?

      – Кому?

      – Начальству нашему. Ведь я один здесь справлялся.

      Анна подплыла к Кириллу, положила руку ему на плечо и спросила, заглядывая в глаза:

      – Ты против того, чтобы я здесь работала?

      – Нет, почему же, – смутился Кирилл.

      – Тогда не надо больше об этом говорить. Ладно?

      Он кивнул.

      Вышли из воды. Горячий ветер скользил над пляжем. Песок накалился и казался на солнце ослепительно-белым.

      – Ты приехала сюда не вместо меня? – все-таки не удержался Кирилл.

      – Нет.

      Анна потрепала его по волосам, как неразумного мальчишку. Больше они к этому разговору не возвращались.

      Вечером Кирилл сделал силки для ловли обезьян. Это была хитроумная самозатягивающаяся петля. Первый изготовленный образец Анна забраковала – он показался ей слишком непрочным.

      – Порвется. Не годится.

      – Ты посмотри, какая толстая веревка.

      – Сделай ее вдвое.

      – Это уже будут не на обезьяну силки.

      – А на кого?

      – На мамонта.

      – А разве мамонты здесь водятся?

      – Нет.

      – Вот видишь. Значит – на обезьяну.

      Потом они опять плавали в океане. Солнце уже пряталось, черные силуэты пальм на берегу казались декорациями провинциального театра. И опять было такое чувство, что нет никого и нигде – только этот остров, пальмы и они – Кирилл и Анна.

      – Я никогда отсюда не уеду, – сказала Анна. – Даже если мне не найдется больше места на станции – я останусь. Построю дом там, в глубине острова, и буду жить. Не прогонишь?

      – Нет! – ответил Кирилл.

      У него почему-то опять стало сухо в горле – как сегодня утром, когда он увидел обнаженную Анну. Безотчетно протянул руку в темноте, прямо в воде, погладил ее прохладную гладкую кожу – лишь мгновение это продлилось, потому что почти сразу Анна отстранилась и сказала:

      – Не надо этого, Кирилл. Не делай так больше никогда.

      Звезды мерцали над их головами. Луна смотрела вниз с прищуром, и под ее взглядом океан, казалось, светился.

      ГЛАВА 6

      Бородину представлялось, что доктор Морозов обязательно окажется человеком преклонных лет, с пучком седых волос на голове и в старомодных очках в черной оправе, будет он сух кожей, худощав и взглядом печален, а оказалось – они почти одногодки. Морозов был хотя и невысок ростом, но ладно сложен, глаза умные и взгляд доброжелательный, прическу носил длинную – с того времени, наверное, как носил длинные волосы в школе – и ругали его, и наказывали; и с тех самых пор осталась в нем эта фронда, уже и сражаться не с кем, а он все не может успокоиться, демонстрирует независимость. Сам Бородин всю жизнь носил короткие прически, даже в институте