Рыжик. Алексей Свирский

почувствовал к девочке жалость, и ему захотелось чем-нибудь ее обрадовать, заставить ее улыбнуться, развеселиться, но, к сожалению, у него ничего не было: ни игрушек, ни лакомств. Он сам только сегодня впервые вырвался на свободу.

      – Пойдешь к нам? – после некоторого молчания обратился Рыжик к Дуне.

      Та молчала, низко опустив голову.

      – Пойдешь? – повторил Санька, но, не получив ответа, принялся уговаривать: – Пойдем!.. У нас тебе хорошо будет… У мамы теперь много работы есть… Ты помогать будешь… Идем, а?..

      Дуня наконец подняла на него синие грустные глаза и, к величайшему удовольствию Рыжика, улыбнулась.

      – А ты меня в воду не бросишь? – вдруг спросила Дуня.

      – За что я тебя брошу?.. Разве можно тебя в воду бросать, глупенькая? Ведь ты сирота… Тебя обижать нельзя…

      – А почему меня дядя обижает? – тихо спросила Дуня.

      – Дядя почему обижает?.. – переспросил Санька и задумался, не зная, что сказать и чем утешить свою подругу.

      В это время промелькнула мимо окон серая шинель Андрея-воина. Дуня от страха съежилась в комочек.

      – Дяденька идут… – прошептала она, невольно прячась за спину Рыжика.

      В сенях послышались тяжелые шаги, а вслед за тем в дверях хаты показался Андрей-воин. Он был страшно разозлен.

      Небритый острый подбородок его вздрагивал, серые бачки тряслись. В руке он держал толстую суковатую палку.

      – Я вам, чертенятам, сейчас покажу, как обманывать меня! – крикнул старик и стукнул палкой об пол. – А с тебя, – продолжал он, обращаясь к Дуне, – всю шкуру сдеру…

      Старик еще раз стукнул палкой и с яростью бросился к детям. Но не успел он переступить порог, как на него вдруг заворчал Мойпес, который до того мирно лежал на полу в своей любимой позе.

      – Ну, ну… Ты посмей только! – упавшим голосом сказал собаке старик и слегка пригрозил ей палкой.

      Но едва только он это сделал, как Мойпес поднялся на ноги, ощетинился и так зарычал, что старый солдат невольно попятился назад.

      – Ах ты, окаянный пес, чтобы тебе сдохнуть! – пробормотал растерявшийся «воин».

      Рыжик залился смехом.

      – Вот так собака у меня… Ай да Мойпес!.. – восхищался поведением пса Санька.

      – Послушай, ты, рыжий чертенок, убери свою подлую собаку, а не то рассержусь… – проговорил старик, размахивая палкой.

      – Сердись, дяденька, сердись! – сквозь смех сказал Рыжик и обернулся к Дуне: – Пойдем, Дуня… сюда, в окно…

      – Я боюсь… – прошептала девочка.

      – Не бойся, Мойпес его не допустит… Пойдем, я своей маме расскажу, она тебя у нас жить оставит.

      Санька почти насильно втащил Дуню на лавку, а потом выскочил из окна и то же самое помог сделать девочке.

      – Дунька, назад! – крикнул Андрей-воин.

      Но дети его не слушались. Оба они без оглядки пустились бежать. Через минуту их настиг и Мойпес.

      Аксинья в это время белила хату. До Пасхи оставалось несколько дней, и у Аксиньи работы было по горло. Не менее усердно