Холодная комната. Григорий Александрович Шепелев

лучше заткнись,– шутливо отозвалась медсестра,– не то пролежишь до завтра.

      Анька надулась. Медсестра вышла, оставив дверь нараспашку. Задул сквозняк, довольно неслабый. Юля одной рукой кое-как накинула на себя одеяло. Минуты три она думала-гадала, как начать разговор. Она вспоминала, чему учил ее Хусаинов, и пыталась понять, кто такая Анька. Выяснять это возможности уже не было– Анька всё понимала, ждала вопросов и также, видимо, выбирала линию поведения, будучи информированной о том, кто такая Юлька. А может быть,  и не выбирала, так как смотрела на потолок. Если бы она хотела выиграть время, то притворилась бы спящей. И Кременцова начала так:

      – Послушай меня внимательно. Эта тварь убила трех человек, включая моего шефа. Я ему помогала раскрывать первое убийство– так что считай, что я к тебе обращаюсь официально. Скажи пожалуйста– кто она? Что ты о ней знаешь?

      – Какая тварь?– спокойно спросила Анька. Её спокойствие обнадежило  Кременцову. Она решила, что Анька не корчит дуру, а уточняет.

      – Худая, рыжая. Та, что бросила тебе под ноги гребешок.

      – Да всё это относительно.

      Кременцова хотела сесть, но вовремя вспомнила, что приколота.

      – Что ты хочешь этим сказать?

      – Что никто мне под ноги гребешок не бросал. Он просто лежал на земле, а мне было пятнадцать лет, и я шла, про мальчиков думала. Гребешок! Ты чего, смеёшься? Я бы и крокодила вряд ли увидала, окажись он там.

      – Интересно, где это ты так шла босиком, ни на что не глядя?

      – По сельской местности.

      – По деревне?

      – Да.

      – Название скажешь?

      – Какое ещё название?

      – Ну, деревни этой.

      – Деревни?

      – Да.

      – Извини, я всё перепутала. По Москве я шла. По Тверской. Сломался каблук, и я сняла туфли. Устраивает тебя такой вариант?

      – Устраивает. Скажи, к тебе кто-нибудь приходит?

      Анька зашевелилась и повернула голову. Её взгляд потряс Кременцову. Не испугал-потряс.

      – Да, приходит. Мама. Но если ты её…

      Кременцова с яростью перебила:

      – Не я её, а ею займется следователь по особо важным делам, который раскручивал на допросах бывших верховных судей и уголовных авторитетов! Мой шеф– Алексей Григорьевич Хусаинов, которого я любила немногим меньше, чем ты свою маму любишь, был его другом! Близким, проверенным, закадычным другом! Поняла, сука? Ты поняла меня? Или нет?

      – Заткнись,– по прежнему тихо, но как-то сдавленно попросила Анька,– пожалуйста, не ори. Мне нужно подумать.

      – Долго ты будешь думать?

      – Нет.

      Пока Анька думала, Кременцова присматривалась к врачам, медсестрам и посетителям, проходившим по коридору мимо палаты. Промчалась и внутривенщица, поглядевшая без снижения скорости, всё ли хорошо с капельницами. Теперь Юле стало понятно, зачем она оставила дверь распахнутой.

      – Моя мама скажет вам только, где я три раза провела лето, когда ещё была