Холодная комната. Григорий Александрович Шепелев

была небольшая очередь– одни женщины, так как процедурный был женским. Отстояв её, Кременцова с Анькой вошли вдвоём. При виде медбрата, который, стоя перед столом, наполнял шприцы,  Кременцовой стало не по себе. У нее слегка затряслись поджилки. Медбрату было лет девятнадцать. Аньку предстоящая процедура, казалось, вовсе не волновала. Её огромные голубые глаза светились сарказмом.

      – Привет, Илюха,– проговорила она, зевая,– что такой кислый?

      – Доброе утро. Фамилия?

      Тон свидетельствовал о том, что Илюха– человек настроения.

      – Карташова,– вздохнула Анька.

      – Готовьте руку и попу,– распорядился Илюха, глянув на назначение,– сперва– руку.

      Анька бесстрашно вздёрнула кверху рукав халатика. Озорная весёлость с её лица не сходила. Распаковав тонкий шприц, Илюха наполнил его на треть инсулином и уколол её выше локтя, после чего взял со стола большой, наполненный шприц с длиннющей иглой, от вида которой сердце у  Кременцовой заколотилось вдвое быстрее.

      – А теперь– попу.

      Досадливо скривив рот – дескать, задолбал! – Анька повернулась лицом к стене, расставила ноги, длина которых могла бы вызвать припадок зависти у любой модели, и задрала халатик, обнажив плотные, белые ягодицы. Халат она прижала к спине, туго натянув перед животом. На попе были заметны следы уколов.

      – А ты чего без трусов сегодня?– спросил Илюха, намочив спиртом ватку.

      – Чтоб у тебя настроение поднялось,– отозвалась Анька, повернув голову так, что стал виден красивый профиль и правый глаз, сияющий ледяной иронией,– я ведь тебя люблю! А ты меня только по голой заднице шлёпаешь. Коли в правую.

      Кременцовой никогда прежде не доводилось видеть, как делают укол в попу. Зрелище показалось ей интересным, поскольку попа принадлежала красивой женщине, а колол мальчишка. Справился он со своей задачей весьма уверенно– пару раз мазнул ваткой по ягодице, премило заколыхавшейся, и вонзил иголку до середины. Однако Анька, видимо, не была довольна – выгнулась так, что многострадальные половинки плотно прижались одна к другой, и грязно ругнулась.

      – Задницу надо было расслабить,– сказал Илюха, давя на поршень,– я тебе каждый раз это повторяю.

      По завершению процедуры, он тщательно протер ваткой место укола.

      – Можете одеваться, мадмуазель.

      – Мерси,– процедила Анька, одергивая халат. Потом повернулась. Её лицо было недовольным.  Кременцова надеялась– она выйдет. Но зря надеялась.

      – А как ваша фамилия?– обратился к ней молодой садист.

      – Кременцова.

      Медбрат нашёл её в списке и сразу взял большой шприц с длинной иглой.

      – Попу.

      У  Кременцовой вспыхнули щёки. Дрогнувшими руками расстёгивая штаны, она поинтересовалась:

      – А в руку разве колоть не будете?

      – Нет, мадам. Штаны– вниз! Живее!

      Тон задел  Кременцову. С испепеляющими глазами встав носом в угол, она спустила штаны, задрала рубашку.

      – Колите.

      Анька хихикнула. Юный хам без тени эмоций приблизился