Ким. Редьярд Киплинг

доложено Совету, но здесь случай такого рода, что мы имеем право действовать немедленно. Предупредите Пиндскую и Пешаварскую бригады. Это внесет путаницу в расписание летних смен, но тут уже ничего не поделаешь. Вот что получается, если их сразу же не проучить хорошенько. Восьми тысяч, пожалуй, хватит.

      – Как насчет артиллерии, сэр?

      – Я посоветуюсь с Маклином.

      – Так, значит, война?

      – Нет, карательная экспедиция. Когда чувствуешь себя связанным действиями своего предшественника…

      – Но, быть может, С.25-й солгал?

      – Он подтверждает донесение другого лица. В сущности, они уже шесть месяцев назад показали свои когти. Но Девениш утверждал, что имеются шансы на мир. Конечно, они воспользовались этим, чтобы пополнить свои силы. Немедленно отправьте эти телеграммы… новый шифр, не старый – мой и Уортонов. Не думаю, что нам нужно заставлять дам ожидать нас дольше. Все остальное мы обсудим за послеобеденными сигарами. Я не сомневался, что так и будет. Карательная экспедиция – не война.

      Когда кавалерист отъехал, Ким пробрался к задней половине дома, где он, основываясь на своем лахорском опыте, ожидал получить пищу и… информацию. Кухня кишела возбужденными поварятами, один из которых толкнул его.

      – Ай, – взвизгнул Ким, притворяясь плачущим, – я только пришел помыть тарелки, чтобы меня за это накормили.

      Ким видел, как хозяин и незнакомец склонились над посланием Махбуба Али, и слышал их голоса.

      – Вся Амбала сюда устремилась за этим же. Убирайся отсюда! Они сейчас суп кушают. Ты думаешь, что нам, слугам Крейтона-сахиба, нужна чужая помощь при большом обеде?

      – А это очень большой обед? – спросил Ким, косясь на блюда.

      – Еще бы. А главный гость – не кто иной, как сам джанги-лат-сахиб.

      – Хо! – издал Ким гортанный возглас изумления. Он узнал все, что хотел, и, когда поваренок отвернулся, ушел прочь.

      «И вся эта суматоха, – сказал он себе, по своему обыкновению думая на хиндустани, – происходит из-за родословной какой-то лошади. Махбубу Али надо бы поучиться лгать у меня. Всякий раз, как я передавал поручения, они касались женщин. Теперь – мужчин. Тем лучше. Высокий человек сказал, что они пошлют большую армию наказывать кого-то… где-то там… Вести пойдут в Пинди и Пешавар. И пушки будут. Надо мне было подползти поближе. Новости важные!»

      Вернувшись, он увидел, что младший брат двоюродной сестры земледельца во всех подробностях обсуждает семейную тяжбу вместе с земледельцем, его женой и несколькими приятелями, а лама дремлет. После ужина кто-то передал ему хукку, и Ким почувствовал себя почти мужчиной. Он высунул ноги наружу, под свет луны, то и дело щелкал языком и вставлял в разговор свои замечания. Хозяева были с ним чрезвычайно любезны, поскольку жена земледельца рассказала им, что ему привиделся Красный Бык и что он, по всей вероятности, явился из другого мира. Кроме того, лама служил предметом великого и благоговейного любопытства.

      Позже зашел домашний жрец, старый веротерпимый