Ким. Редьярд Киплинг

Он вздохнул и продолжал:

      – Сам дай мне знак, старик. Разве подчиненные могут приказать восьми тысячам красных мундиров выступить в поход… да еще с пушками?

      – Нет, – и опять старик сказал это так, словно Ким был ему ровней.

      – Ты знаешь того, кто отдает приказы?

      – Я видел его.

      – И мог бы узнать его?

      – Я знал его с тех пор, как он был офицером в артиллерии.

      – Высокий человек. Высокий человек с черными волосами, а ходит он так, – Ким прошел несколько шагов связанной, деревянной походкой.

      – Да. Но это всякий мог видеть.

      Толпа слушала разговор, затаив дыхание.

      – Это верно, – сказал Ким, – но я больше скажу. Теперь гляди. Сначала большой человек ходит вот так. Потом он думает так. – Ким провел указательным пальцем по лбу, а потом вниз, до угла челюсти. – Потом вот так крутит себе пальцы. Потом сует свою шляпу под левую мышку. – Ким, копируя эти движения, стоял как аист.

      Старик, оцепеневший от изумления, глубоко вздохнул, а по толпе пробежала дрожь.

      – Так… так… так… Но что он делает, когда собирается отдавать приказ?

      – Он трет себе затылок, вот так. Потом упирается пальцем в стол и чуть-чуть посапывает носом. Потом говорит: «Пошлите такой-то и такой-то полк. Вызовите такие-то пушки».

      Старик стал навытяжку и отдал честь.

      – Ибо, – Ким стал переводить на местное наречие приказы, услышанные им из туалетной комнаты в Амбале, – ибо, говорит он, мы давно обязаны были это сделать. Это не война, это карательная экспедиция. Чхх!

      – Довольно! Я верю. Таким я видел его во время сражений. Видел и слышал. Это он!

      – Я не видел сражений, – Ким перешел на вдохновенное бормотанье бродячих гадателей. – Я видел это во мраке. Сначала пришел человек, чтобы все разъяснить. Потом приехали всадники. Потом пришел он и стал в кругу света. Остальное было, как я уже сказал. Ну, старик, правду я говорил?

      – Это он. Без всякого сомнения, он.

      Толпа испустила долгий, трепетный вздох, глядя то на старика, который продолжал внимательно слушать, то на оборванного Кима, стоявшего на фоне пурпурной зари.

      – Не говорил ли я, не говорил ли, что он из другого мира? – гордо воскликнул лама. – Он – Друг Всего Мира! Он – Друг Звезд!

      – Ну, нас-то это не касается, – громко заявил какой-то человек. – Эй ты, юный предсказатель, если дар твой всегда при тебе, так вот у меня есть корова, пестрая с красными пятнами. Может, она сестра твоего Быка, почем я знаю…

      – А мне-то что? – сказал Ким. – Моим звездам нет дела до твоей скотины.

      – Нет, но она сильно занемогла, – вмешалась одна женщина. – Мой муж – настоящий буйвол, не худо бы ему получше выбирать слова. Скажи мне, поправится она или нет?

      Будь Ким обыкновенным мальчиком, он стал бы продолжать игру, но нельзя в течение тринадцати лет жить в Лахоре, знать всех факиров у Таксалийских ворот и не понимать человеческой природы.

      Жрец с некоторой горечью искоса поглядел на него и улыбнулся сухой,