Royals. Рейчел Хокинс

будет зимой. На Рождество.

      Мама моргает и начинает теребить длинную подвеску, ту самую, которую я купила ей во время школьной поездки в Бостон, два года назад. На шнурке висит кулон – оловянная шляпа-треуголка. Мама носит его, почти не снимая.

      – В декабре? – уточняет она. – То есть всего через семь месяцев. Элли, но ведь, наверное, нужно больше времени, чтобы подготовиться…

      – Протокол королевской свадьбы уже есть, – вмешивается Алекс. – И выбор дат несколько ограничен – в связи с маминым расписанием и учебой близнецов.

      Ах да. Близнецы.

      При мысли о принце Себастьяне и принцессе Флоре у меня вновь всё переворачивается в животе. Как я уже сказала, мы постепенно привыкли к Александру, но с другими людьми, ныне входящими в изысканный круг Элли, никогда не общались. В том числе мы не знакомы с братом и сестрой Александра. Они мои ровесники, но, хотя принцу Себастьяну всего семнадцать, он – один из самых завидных холостяков в мире. А что касается принцессы Флоры… Элли сейчас выглядит шикарно, но она меркнет по сравнению с Флорой, которая украшала обложки «Вог» в восемь лет.

      И теперь они станут моими родственниками. Что это значит? Мы будем вместе проводить каникулы? Обмениваться подарками на Рождество?

      Что можно подарить принцессе?!

      Мне вдруг становится капельку нехорошо. Я пошатываюсь.

      – Ты в порядке, детка? – спрашивает папа, и я киваю, отводя мокрые от пота волосы с лица.

      – Да, да… просто надо подышать воздухом.

      На крыльце еще жарче, чем в доме, но я рада хотя бы ненадолго вырваться из гостиной. На улице пахнет приближающимся дождем, и я делаю глубокие вдохи, закрыв глаза и слушая звон маминых китайских колокольчиков.

      Через некоторое время дверь у меня за спиной открывается. Наверное, это мама – стоит на пороге и нервно помахивает руками, как всегда, когда волнуется. Но, обернувшись, я вижу Элли.

      – Обязательно так себя вести? – спрашивает она, слегка нахмурившись.

      Я поднимаю бровь:

      – По-твоему, я не вправе пугаться того, что моя жизнь вот-вот станет еще более стремной?

      Сестра хмурится сильнее, и мне начинает казаться, что я какой-то полный отстой.

      – Не надо, – прошу я, прислоняясь к перилам и откидывая волосы с лица. Эл, как солнце, слепит глаза. – Я рада за тебя, – продолжаю я, но она качает головой и устремляет взгляд на потолок веранды.

      – Такое ощущение, что эти слова у тебя вырывают силой, – произносит Элли, и я переступаю с ноги на ногу, скрестив руки на груди.

      Ветерок слегка усилился, но волосы по-прежнему липнут к лицу и шее.

      – Если бы две недели назад мой парень не попытался воспользоваться нашим родством, чтобы подзаработать, я бы, возможно, радовалась капельку больше. Но увы.

      – Разве я виновата, что ты не умеешь выбирать парней?

      – Майкл был не так уж плох, – возражаю я, хотя полчаса назад, несомненно, полагала, что он просто ужасен.

      – Тебе, конечно, трудно понять, что мир не вращается