Royals. Рейчел Хокинс

живет в холодной, туманной Шотландии, сейчас май и Флорида, и сама мысль о том, чтобы пить горячее, кажется безумной и отчасти даже исполненной мазохизма.

      – Мне кажется, в прошлом году ты красилась в фиолетовый? – спрашивает Элли, и я поднимаю брови в ответ.

      – Ты действительно приехала из старой доброй Шотландии, чтобы допрашивать меня, почему я сменила цвет?

      Ноздри Элли слегка раздуваются, и она переплетает зажатые между колен пальцы.

      – Просто у тебя всегда что-то новенькое. Больше я ничего не имела в виду.

      Я пожала плечами:

      – Мне нравится экспериментировать.

      Это одно из главных различий между мной и Элли – она с рождения была живой куклой Барби. А я? Я… по-прежнему экспериментирую. Когда Майкл сказал, что мы оба любим музыку, он, в общем, не соврал. Когда я с ним встречалась, то училась играть на гитаре – с таким же энтузиазмом, как год назад занималась оригами. А два года назад – живописью. Но, честное слово, как же понять, что тебе нравится, если ничего не пробовать?

      Элли говорит, что я легкомысленная, ну а мне кажется, что веселая, и, прежде чем она успевает об этом вспомнить, я вновь перевожу разговор на нее – какая разница, минутой раньше, минутой позже.

      – А я и не знала, что вы к нам собирались.

      Одно из кресел заняла мама, поэтому я плюхаюсь в другое, и Элли слегка хмурится.

      Моя сестра всегда была из тех, для кого платья приносит фея-крестная, но, с тех пор как она познакомилась с Александром, ее «принцессность» достигла максимума. Хотя нам обеим достались от мамы светлые волосы, у Эл они особенно золотистые и блестящие. Сейчас они мягкими волнами ниспадают на плечи, удерживаемые на макушке солнечными очками, которые, вероятно, стоят больше, чем весь мой гардероб. Даже джинсы смотрятся на ней изысканно, наверное потому, что сочетаются с дорогими кожаными мокасинами. На Александре белая рубашка с закатанными рукавами, на Элли просторная темно-синяя блузка в мелкий белый горошек. В общем, они выглядят как люди, у которых есть собственная яхта.

      А на мне – футболка с надписью «Еву подставили».

      – Мы хотели сделать сюрприз! – бодро сообщает Элли, а Александр озаряет нас с мамой улыбкой.

      Вот что меня тревожит. Они проводят столько времени на публике, что иногда и в частной жизни ведут себя точно так же. Возникает ощущение, что в нашей гостиной они проводят самую маленькую в мире пресс-конференцию.

      – И какой приятный, – отвечает папа, входя в комнату.

      На нем шорты защитного цвета, которые когда-то были брюками. Отдельные нитки свисают на уровне костлявых колен. Эл слегка хмурится, окинув взглядом его седеющие волосы, которые стянуты в хвостик, и футболку с «Пинк Флойд», забрызганную краской. Папа считает себя художником, хотя получается у него не бог весть как. Но музыку он уже давно бросил, и, как заметила мама, надо же ему чем-то заниматься.

      Хотя Элли явно не в восторге от того, как папа выглядит, он отчасти послужил причиной ее знакомства с Александром.

      Вот, почитайте, как об этом