Royals. Рейчел Хокинс

закатываю глаза:

      – Знаешь, вообще-то у меня есть базовое представление о хороших манерах. Я не с волками выросла. Хотя папа, конечно, недалеко от них ушел…

      – Я просто хочу, чтобы ты вела себя как можно приличнее, – перебивает Эл, и я подавляю желание отпустить едкий комментарий, потому что это только докажет ее правоту.

      Я поворачиваюсь боком, задрав одно колено на сиденье, и Элли тут же похлопывает меня по ноге, мельком взглянув на водителя. Я вздыхаю – ведь платье не так уж сильно задралось – опускаю ногу на пол, расправляю юбку и стараюсь сидеть, как подобает сестре будущей принцессы.

      – И что мы будем делать на вечеринке? – спрашиваю я, пытаясь помириться. – Стрелять в мелких животных? Играть в непристойные игры под выпивку? Искать спрятанный клад?

      Я шучу, но чуть заметная улыбка пропадает с лица Элли. Я сажусь прямее.

      – Э… мы ведь не будем в самом деле в кого-то стрелять?

      Элли придвигается ближе и оглядывается на водителя, прежде чем шепнуть:

      – Дэйзи, вечеринка предполагается, скорее, для друзей Себастьяна, чем для нас с Алексом.

      Взгляд ее синих глаз то и дело перебегает на водителя, но он смотрит вперед, ничем не показывая, что подслушивает. Наверное, если возишь королевских особ, то быстро учишься не слышать что не надо.

      – «Мародеры», – шепотом отвечаю я, и Элли вздрагивает, как от удара.

      А потом придвигается так близко, что ее длинные светлые волосы касаются моего плеча.

      – То, что принесла тебе Глиннис, ты читать не желаешь, а сплетни в интернете – с удовольствием?

      – Это не я, а Изабель, – огрызаюсь я.

      Трудно ругаться шепотом, не брызжа слюной, но у нас с Элли много опыта в тихих перебранках на заднем сиденье. Годы семейных путешествий на машине.

      – Честно говоря, это, может быть, даже нужнее знать, чем то, как обращаться к графу «в официальном письме». Видишь? Кое-что я все-таки прочитала.

      Элли красноречиво закатывает глаза, но, по крайней мере, немного отодвигается от меня и перестает судорожно сжимать руки.

      – Я хочу, чтоб ты…

      Она смотрит в окно, и глаза у нее расширяются. Когда я поворачиваюсь, у меня самой падает челюсть.

      Мы едем по узкой проселочной дороге, и в ее конце стоит не замок, а низкий каменный деревенский дом с шиферной кровлей, очень милый, в окружении зеленых холмов. Он выглядит совершенно как в сказке, но мы с Элли глазеем не на него, а на шеренгу волынщиков в килтах.

      Их человек двадцать, с волынками наготове, и, как только машина приближается, раздается… очень мощный звук.

      Даже при закрытых окнах он настолько громок, что я содрогаюсь. Первая же сиплая нота, которую издают все волынки враз, заставляет меня зажать уши. Но я с улыбкой смотрю на Элли и восклицаю:

      – Ничего себе!

      Сестра, не обращая на меня внимания, наклоняется вперед и говорит водителю:

      – Это не Шербурн!

      Волынки играют так громко, что ей приходится кричать, и водитель тоже повышает голос.

      – Мне назвали этот адрес, мэм!

      – Слушай,