Красавчик. Л. Кормчий

Посмотри вот.

      Митька вошел в воду. Осторожно обойдя камень, он быстро сунул под него обе руки и через секунду вытащил из-под него голавля.

      Красавчик захлопал в ладоши:

      – Ловко… Давай его сюда скорее, а то вырвется еще!

      – Не вырвется… Лови!

      Мелькнув в воздухе, рыба забилась в траве на берегу. Красавчик кинулся к ней. Восторг охватил его, когда в руке затрепетала скользкая, верткая рыба. Бережно отнес ее мальчик и положил в яму к другим рыбам.

      Ему захотелось самому попытать счастья в охоте. Он вошел в воду и, подражая Митьке, стал обшаривать под водою камни. Но не везло как-то. Подчас и скользила под пальцами рыбья чешуя, однако Красавчику не удавалось схватить рыбу – она вывертывалась и уходила прямо сквозь пальцы.

      – Хватит! – прервал Митька ловлю. – У меня уж пятнадцать штук накопилось. А у тебя?

      – Ничего.

      Митька фыркнул:

      – Рыболов тоже! Ну да наловчишься потом… Сначала-то и у меня ничего не выходило… Пойдем-ка стряпать теперь.

      Рыбу испекли в горячей золе. Завтрак получился вкусный. По крайней мере Красавчик находил, что ничего вкуснее ему не приходилось есть.

      Впервые пришлось Красавчику есть завтрак, сооруженный собственными трудами, и это приводило его в восторг. Он восхищался ловкостью, с какой Митька развел костер и зажарил рыбу. Ничего подобного ему не приходилось еще видеть.

      – Ловко ты делаешь все это, – не мог не похвалить он приятеля.

      – Ну, еще бы! – отозвался тот. – Ведь прошлое лето я два месяца прожил в этих местах – научился.

      Красавчик задумался на минуту.

      – А не скучно тебе было?

      Митька вскинул на него глаза:

      – Чего скучно? – А одному-то?

      – Не-ет, – протянул Митька, возясь у костра. И добавил после молчания: – Вдвоем-то, понятно, веселее, хоть и одному скучать-то не приходилось.

      Тут дачи недалеко и станция… На станцию я шманать[11] ходил…

      – Ходил?

      – Понятно, ходил.

      Митька бросил мимолетный взгляд на товарища и нахмурился.

      – Чего глаза-то выпучил? Деньги нужны же были… Замолчали. Красавчик уставился взором в огонь и долго глядел на костер, не мигая. Митька занялся рыбой, и по отрывистым, резким его движениям было видно, что он недоволен чем-то.

      Наконец Красавчик спросил робко:

      – А теперь?.. Не будешь шманать?

      Митька прочел тревогу и грусть во взгляде товарища. Он сердито дернулся и буркнул сквозь зубы:

      – Чего говорить об этом…

      И разговор больше не клеился. Пропало веселое настроение, словно что-то тяжелое придавило его. Красавчик погрузился в грустное раздумье. Митька же злился почему-то: впервые разговор о воровстве поднял что-то тяжелое в его душе, и это было в высшей степени странно.

      Когда поспел завтрак, настроение поднялось. Уплетая рыбу, друзья повеселели и к концу трапезы болтали с прежней веселостью, – все темное, что надвинулось внезапно, отошло, и снова на душе у друзей было радостно

11

Шмана́ть, шмона́ть – воровать, обирать кого-либо (жарг.).