.

не выезжали и человек по имени Немировский в их штате не числится – ни под настоящей фамилией, ни под агентурной кличкой. Я навел справки в ГРУ – учитывая, что вы, быть может, перепутали это ведомство с КГБ, – мне сказали, что они были только у Трубачевых и Немировского у них тоже нет.

      Звонарев на некоторое время онемел.

      – Да как же не выезжали, – воскликнул он, когда, наконец, обрел дар речи, – ведь их не только я видел! Поляков, заведующий, видел! Мы ведь в его кабинете сидели!

      – Это правда, – кивнул Сергей Петрович. – Некие люди на вашу подстанцию приходили. Но Поляков, в отличие от вас, не может точно вспомнить, что было написано на удостоверении псевдо-Немировского: «КГБ», «ГРУ» или «МВД». Или «АБВГД», – добавил следователь без улыбки. – Шутка. Красное, говорит, удостоверение. А в тонкостях он, дескать, не разбирается.

      – Да какие тут могут быть шутки? Все он врет, собака! В тонкостях не разбирается! Я же видел: он это удостоверение и так вертел, и эдак, и корочку смотрел, и внутренности. Прямо к глазам подносил! Чуть ли не обнюхивал!

      – Подслеповат. Он так и сказал: «Извините, я подслеповат». – Сергей Петрович присел на краешек стола. В круглых глазах его светилось что-то вроде сочувствия.

      – На удостоверении было написано: «Комитет государственной безопасности», – твердо заявил Звонарев. – И представился Немировский точно так же. И на бланке расписки был гриф: «Комитет государственной безопасности». Вы с Полякова брали официальные показания?

      – Как раз в данное время этим занят мой сотрудник.

      – Он трусоват, посмотрим, что он скажет под протокол.

      – А ему ничего не грозит, даже если он соврет. Представьте, что мы поймаем Немировского с поддельным удостоверением. Что мы можем предъявить Полякову? Ничего. Он же не утверждает, что там точно не было написано «КГБ».

      – Да что это за дешевая мистика такая? «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью»! Почему все это должно меня одного касаться? А что говорят насчет этой троицы Трубачевы?

      – Ничего не говорят. Народу к ним после самоубийства приезжало много, но удостоверений они ни у кого не спрашивали, не до того было. Им и сейчас не до того. Выяснил я у них не много. Была, говорят, милиция, военная комендатура, знакомые люди из ГРУ, представители КГБ… Но тех, кого вы называете троицей, они не помнят – во всяком случае, по предъявленному мной описанию Полякова. Мне еще предстоит сверить его с вашим описанием.

      – Я влип, – вслух высказал бьющуюся у него в голове мысль Алексей. – Много я читал у всяких Грэмов Гринов и Сименонов, как маленький человек пропадает с потрохами, став случайным свидетелем больших игр дядей-шпионов. Смеялся. Напрасно я смеялся!

      – Расскажите мне все, – тихо предложил, склонив голову к плечу, Черепанов. – До мелочей.

      – А как же подписка?

      – Взятая кем? Самозванцами, выдающими себя за чекистов?

      – Самозванцами? Имеющими хорошо подделанные удостоверения и бланки? Какая типография их печатала? – В голове Звонарева вдруг промелькнула