Принимая во внимание. Станислав Рем

не являюсь поклонником столичной жизни. И на Дальний Восток ехал с определённой целью: как можно глубже изучить жизнь Китая. Находясь если уж не в нём самом, то хотя бы рядом с ним. И где же его, как я считал, можно глубоко изучить, как не на самой границе? Но мне пришлось разочароваться. Благовещенцы знают о Китае столько же, сколько и москвичи. Обыкновенный советский город, хоть и на границе.

      Рассчитывал, в управлении накоплю знания по Китаю, работая с перебежчиками, а меня определили в «особый отдел», основная задача которого заключается в надзоре за деятельностью воинских частей и погранотрядов. Бред! Неужели я все пять лет так и буду мотаться с одной заставы на другую, писать рапорты, проверять деятельность «осо», между делом пить водку и жрать рыбу? Разве для этого я окончил Институт востоковедения?

      Начинал писать в одном настроении, заканчиваю совсем в ином. Вот что значит результат самокопания. Или, точнее, самоковыряния. Ну да ничего. Я здесь не навечно. Всего на пять лет. А может, не на пять?..»

      13 марта 1969 года, 13.22

      Тело Василия Трифоновича Иванова, накрытое простынёй, большой глыбой возвышалось на каталке. От него тошнотворно несло формалином. А вот трупного запаха не чувствовалось. Видимо, хранят в холодильнике, подумал Глебский и тут же чертыхнулся: какой холодильник, когда на улице минус двадцать? Вывези в помещение без отопления, и все дела.

      Ларионов тем временем натянул резиновые перчатки, поданные ему санитаром, откинул простынь, открыв голое тело бывшего руководителя управления безопасности, и приподнял правую руку покойника.

      – Вот, смотрите, ради чего я вас привёз.

      Глебский приблизился к полковнику.

      Малышев наблюдал с противоположной стороны каталки. Он сразу отметил, как изменились черты лица Иванова. Некогда розовые, полные щёки Василия Трифоновича впали, кожа приобрела характерный землистый цвет, словно тело готовилось к погружению в почву.

      Милиционер тем временем держал кисть руки убитого, чуть отстранив её от себя. «Брезгует?» – подумал Андрей Сергеевич, но тут же догадался: Ларионов привлекает его внимание к объекту.

      – Посмотрите. – Александр Константинович слегка повернул кисть так, чтобы свет упал именно на то место, которое интересовало следователя. – На безымянном пальце покойного имеется обручальное кольцо. Его убийца не снял.

      – Не смог стянуть, – выдвинул предположение Малышев.

      Ларионов отрицательно покачал головой:

      – Мы тоже так поначалу думали. – Пальцы начальника УВД ухватились за золотой обруч и потянули его. – Однако, как сами видите, кольцо очень даже легко соскальзывает с пальца… Оно не вросло, как это случается с теми, кто носит украшения постоянно, не снимая. А Василий Трифонович частенько ходил без него. Товарищ майор, – Ларионов посмотрел на Малышева, – я так полагаю, вы об этом должны знать.

      Майору ничего не оставалось, как утвердительно промолчать.

      Глебский повернулся