Смотри в лицо ветру. Иэн Бэнкс

тела). Единственной вещью, с которой Кабе почти не расставался, было родовое кольцо в носу, поэтому ему изготовили идеальный дубликат, служивший теперь терминалом.

      – Простите за беспокойство, господин посол. Это Концентратор. Вы ближайший к господину Ольсулю гость. Будьте так любезны, сообщите ему, что он обращается не к терминалу, а к обычной броши.

      – Да-да, конечно.

      Кабе обернулся к молодому человеку в белом костюме, который озадаченно вертел в руках украшение.

      – Господин Ольсуль?

      – Ага, я слышал. – Юноша, отступив на шаг, окинул хомомданина удивленным взглядом.

      Кабе сообразил, что юноша первоначально принял его за скульптуру или замысловатый предмет мебели. Это случалось не так уж и редко. Вопрос масштаба и степени неподвижности. Блестящему черному пирамидообразному трехногому иномирцу ростом более трех метров трудно выглядеть своим в обществе худощавых матовокожих двуногих ростом от силы два метра. Молодой человек, сощурившись, продолжал изучать брошь.

      – А я-то думал, что…

      – Простите, что побеспокоил вас, господин посол, – сказало кольцо в носу Кабе. – Благодарю за помощь.

      – Не за что.

      К юноше подплыл блестящий сервировочный подносик, чуть накренился в знак почтения и промолвил:

      – Это снова Концентратор. Господин Ольсуль, у вас в руках гагат в форме черевелля, богато изукрашенный платиной и саммитием. Творение госпожи Кзоссин Наббард с Синтриера, в манере Карафаида. Тонкая работа, подлинное произведение искусства. Но увы, это не терминал.

      – Тьфу ты. А где же мой терминал?

      – Вы оставили дома все свои устройства, способные исполнять функции терминала.

      – А почему мне не сообщили?

      – Вы попросили не делать этого.

      – Когда?

      – Сто…

      – Ладно, проехали. Ну, э-э… меняю инструкцию. В следующий раз, когда я выйду из дому без терминала… пускай что-нибудь запищит или…

      – Непременно. Будет сделано.

      Ольсуль поскреб затылок:

      – Может, обзавестись нейрокружевом? Имплантом.

      – Бесспорно, вам придется приложить значительные усилия, чтобы забыть дома голову. А на остаток вечера могу предложить вам один из подчиненных автономников барки. Если пожелаете.

      – Ага, ладно. – Юноша отложил брошь и повернулся к буфетному столу. – Так, что здесь съедобно… Ой, его нет.

      – У него выдвижной колокол раззуделся, – тихо объяснил поднос, уплывая.

      – Что?

      – Ах, Кабе, друг мой, вот вы где! Большое спасибо, что пришли.

      Кабе обернулся; рядом с ним, несколько ниже хомомданского роста и несколько выше человеческого, парил дрон Э. Х. Терсоно. Машина была чуть меньше метра в длину и примерно вполовину этого в ширину и высоту. Скругленный прямоугольный корпус дрона был изготовлен из тончайшего розового фарфора, покрытого резным кружевом тусклого голубого светокамня. Под полупрозрачной поверхностью просматривались компоненты начинки автономника – едва заметные,