Лучше поздно!... Жиль Легардинье

ли вы познакомиться с нашими постояльцами?

      Тома удивленно посмотрел на нее. Она тихо пояснила: – Сейчас вам следует ответить «с удовольствием» или «не возражаю».

      Он кивнул и громко произнес важным голосом:

      – Не возражаю!

      Медсестра знаком предложила ему прислушаться. Раздался звук одной открываемой двери, затем другой – и вот появился первый силуэт. Мелкими семенящими шагами к ним приближалась маленькая сгорбленная старушка с белоснежными волосами. Она пересекла порог гостиной, словно спортсмен, преодолевающий финишную прямую в замедленной съемке, не сводя взгляда с нового директора. Глаза у нее были светлые и гораздо более бойкие, чем тело. Старушка протянула Тома руку:

      – Здравствуйте, месье, меня зовут Франсуаза Кенон. Знаете, сегодня ночью я просыпалась в 2 часа 22 минуты, потом в 4 часа 44 минуты и 5 часов 55 минут, а вы приехали в 9 часов 09 минут…

      Второй постоялец подошел так быстро, как может ходить старый человек, и, обойдя старушку, энергично пожал руку доктору.

      – Франсис Ланзак. Мои друзья называют меня Полковником. Не обращайте на нее внимания, доктор, она чокнутая. Ей везде мерещатся сверхъестественные знаки. Не удивлюсь, если из этой истории с часами она выведет, что вы антихрист и пришли похитить наши души и съесть наше лимоннее печенье.

      Маленькая старушка запротестовала:

      – Помолчи, Франсис, я первая подошла. И он не антихрист!

      – Ну а кто же он по твоей дурацкой часовой теории? Реинкарнация радиобудильника?

      Опираясь на трость, к ним с важным видом приближался еще один джентльмен в сопровождении двух дам. Вскоре Тома оказался окружен маленькой толпой постояльцев, которые вели себя словно ребятишки в детском саду вокруг Деда Мороза. Возможно, идея разместить их в яслях была не такой уж безумной.

      – Совсем молоденький, и какие плечи… – произнесла дама с прекрасно уложенными волосами голубоватого цвета.

      – И гораздо симпатичнее нашего предыдущего директора, – согласилась третья женщина.

      – В общем, побеждает по очкам с большим разрывом, – хмыкнул Франсис.

      Джентльмен с тростью приблизился и церемонно склонился перед доктором:

      – Приветствую вас, месье. У меня сын вашего возраста. Он приезжает меня проведать раз в год вместе со своей женой, которая, к слову сказать, всякий раз новая. Либо это я ее просто не узнаю.

      Медсестра решила вмешаться:

      – Дайте вздохнуть месье директору. Если никто не возражает, я заварю чаю, мы посидим за столом, и каждый расскажет о себе.

      – Чаю? Я снова буду бегать по-маленькому всю ночь! – воскликнула Шанталь, дама с голубой прической.

      – Если к чаю будет лимонное печенье, Жан-Мишель не должен их сегодня брать, потому что съел вчера целых два! – возразила Элен, третья женщина.

      Опираясь на трость, словно аристократ, позирующий художнику, обвиняемый наклонился к доктору:

      – А нельзя ли договориться, что с вашим появлением здесь счетчик обнуляется? Нечто вроде амнистии. Так я смогу отведать печенья.

      – Оно что, такое вкусное?

      Пятеро