.

тёмную заварку. Рядом поставил хрустальный вазон с вишнёвым вареньем.

      – Чай слишком горячий, – сказала девочка. – Не могли бы вы принести холодной воды?

      – Конечно. – Лакей опять ушёл и вернулся с кувшином воды. Разбавил чай.

      – Спасибо, – сказала она. – А варенье с косточками?

      – С косточками, – подтвердил лакей.

      – Я не люблю с косточками.

      – Простите, мадмуазель, но без косточек у нас нет. Могу предложить чернику, перетёртую с сахаром или мёд.

      – А вы из варенья вишенки уберите, оставьте один сироп.

      – Сейчас сделаю, – безропотно согласился слуга и принялся ложечкой доставать из вазона ягоды и перекладывать на блюдце.

      – Что это за пирог? – спросила девочка, указывая на треугольный кусок бисквита.

      – Французский корж со сливочным кремом.

      – Свежий?

      – Конечно, мадемуазель. Вы же находитесь в царском дворце.

      Наконец с вишенками было покончено. И в вазоне осталось ложки на три светло-красного сиропа.

      – Я могу идти? – спросил лакей.

      – Спасибо, – отпустила она его.

      – Если ещё что-нибудь нужно – позовите. – И откланялся.

      – Кошку не забудьте покормить, – напомнила ему капризница.

      – Её-то, обязательно.

      Я большими глотками выпил квас. С удовольствием съел кусок белого хлеба с острым сыром. А моя провожатая едва попробовала торт. К варенью даже не прикоснулась. Чаю сделала два глоточка и отодвинула чашечку.

      – Все. Я наелась.

      – Да вы же ничего толком не съели…

      – Крем очень приторный, а чай с каким-то привкусом, – вновь начала она капризничать.

      Я прибывал в растерянности. Кто же она? Что за кукла такая привередливая? Я обратил внимания до чего у неё нежные белые руки, как будто вылеплены из фарфора, с тонкими синими жилками. Кожа тонкая и прозрачная. Ноготки ровненькие, ухоженные.

      Наконец мы пробрались к тронному залу. Народу собралось – не протолкнуться. Кавалеры в парадных костюмах, при орденах, при лентах. Дамы в парчовых дорогих платьях. Стоял удушающий запах ароматных масел, нюхательного табака и горячего свечного воска. Зал освещали яркие люстры. Толпа шумела, переговариваясь в полголоса, напоминая пчелиный улей.

      – Простите, что сейчас происходит? – спросил я у высокого церемониймейстера в расшитой золотом красной ливрее. В руках он держал высокий скипетр, который венчал бронзовый двуглавый орёл.

      – Присяга, – важно ответил он. – Поданные присягают новому императору.

      – Вот, мы пришли, – сказал я девочке.

      – Мне надо пробраться к трону, – сказала моя спутница.

      – К трону? Но зачем?

      Церемониймейстер взглянул в нашу сторону, стукнул скипетром об пол и громко объявил:

      – Великая княжна Елена Павловна!

      Толпа обернулась, расступилась и затихла. В образовавшемся коридоре, у дальней стены я увидел красный балдахин, под ним подиум, на котором стоял трон Российской империи. На троне восседал Павел Петрович в белом парадном мундире адмирала.