Император. Сергей Анатольевич Шаповалов

минуточку. Он где-то был здесь, – раболепно отвечал лакей, неся перед собой свечу. – Так вон они-с! – обрадованно воскликнул лакей, осветив угол, где сидели мы.

      – Батюшка, Александр Васильевич, – всплеснул руками вице-адмирал. – Обыскались вас. Ну, ни как без вас нельзя.

      Пойдёмте.

      – Иду. Уже иду.

      Старичок вскочил и живо зашагал вслед за де Рибасом, придерживая на боку длинную шпагу. Он был невысокий, но весь упругий, как на пружинах.

      – Александр Васильевич? – спросил я у лакея. – Уж не Суворов ли?

      – Он самый, – с уважением произнёс лакей. – Нынче весь свет России собрался. Горе то какое!

      Неужели я только что разговаривал с самим Суворовым? С непобедимым Суворовым! Я много слышал о нем и читал. Мне он казался богатырём не меньше Платона Зубова…. А он…. Старичок. Великий старичок. Стальной старичок.

      Выспросив у лакея, где можно найти воды, я отправился в кухню. Повара привычно суетились у плит, готовя завтрак для многочисленных гостей. Распорядитель предложил мне отменного квасу. От водки я отказался, а холодный квас выпил целый штоф. Пробрался темными анфиладами обратно в будуар.

      Но поспать толком не дали. Только я забылся, как почувствовал, что кто-то тормошили меня. Разлепив кое-как глаза, я увидел перед собой опухшее от бессонной ночи лицо Кутайсов.

      – Очнитесь же скорее, – требовал он. – Вас государь требует.

      – Меня? – подскочил я.

      – Ну, а я что вам твержу? Приведите себя в порядок.

      Быстрее! Что же вы за копуша, ей богу?

      Панин и фон Пален продолжали храпеть. Меня же Кутайсов потащил к кабинету канцлера. Все в том же натопленном помещении ярко горели канделябры, пылали угли в камине. Весь пол и огромный канцелярский стол были завалены бумагами и конвертами. Павел Петрович сидел за столом и внимательно перебирал пожелтевшие листки. Безбородко стоял на коленях и сортировал конвертики, перевязанные разноцветными ленточками и запечатанные сургучными оттисками. Кутайсов совершил изящный реверанс. Я зазевался, и гардеробмейстер тут же дёрнул меня за рукав:

      – Ну?

      Сообразив, я тоже согнулся в реверансе, взмахнув руками и выставив вперёд правую ногу.

      – Ага, явился, – удовлетворённо кивнул Павел. – Вы-то и будете нам помогать.

      Безбородко удивлённо поднял на меня взгляд:

      – Ваше величество, простите за дерзость: вы этому недорослю хотите доверить государственные тайны? – Его голос дрожал от ужаса и от обиды.

      – Кутайсов – свободны, – небрежно бросил Павел, как псу. Тот сразу же скрылся за дверью, аккуратно прикрыв створку, чтобы замок не слишком громко щёлкнул. Павел недовольно взглянул на канцлера и тихо со злобой спросил:

      – А кому я ещё могу доверить? Назовите мне хоть одну фамилию?

      – А вот же…, – Безбородко неуверенно ткнул пальцем в только что закрывшуюся дверь.

      Павел хмыкнул.

      – Вот, он, – кивком указал на меня. – Точно не выдаст. Посмотрите на этого юного шляхтича.