Панакия. Маншук Дайрабаева

ним, щелкая пальцами, стоял Толик.

      – А?

      – Что с тобой? – сосед сел на порог контейнера, подтягивая в коленях штанины холщовых брюк. – Медитируешь? Я думал, ты сейчас взлетишь! Ты был похож на тибетского монаха.

      Бось усилием воли сфокусировал взгляд на розоватом лице Толика, на время отстранившись от золотых яиц и пилюль, и задал дежурный вопрос:

      – Продал что-нибудь?

      – Пять памперсов. – Толька задрал лицо к небу. – Погода сегодня хорошая. Скорей бы осень. – Он закатал рукава рубашки. Толька был бледный, словно вылепленный из гипса. От того, что кожа его не принимала загар, он все лето вынужден был прятаться под одеждой. – Как Оля?

      Бось равнодушно пожал плечами.

      –Не понял. Вы разбежались что ли?

      – Угу.

      – А че так?

      – У нее мозги маленькие.

      – Зато сиськи большие, – Толик затрясся от смеха.

      Нет. Так просто Бось от него не отвяжется. Покупателей нет, и Толик настроился чесать языком до самого вечера.

      – Как сын, растет? – спросил Бось.

      Словно гончая, пущенная по ложному следу, Толик, раздуваясь от гордости, принялся делиться успехами сына. Бось сделал вид, что слушает и вновь вернулся к своим мыслям.

      Его одолевали два вопроса: откуда взялась пилюля и что делать с яйцами? Если вопрос с пилюлей еще мог оставаться открытым, то вопрос с яйцами нужно было как-то решать. Учитывая, что яйца он нес каждый день.

      Выпроводив Тольку, Бось нырнул вглубь контейнера и нашел на складе электронные часы с чашечкой, которые взвешивали до одного килограмма с погрешностью в пять грамм. Не дожидаясь окончания рабочего дня, Бось закрыл контейнер и отправился домой. Дома, он вытащил весы из коробки, засунул новую батарейку и положил на чашечку первое маленькое яйцо.

      Триста грамм.

      Затем по очереди взвесил остальные яйца. Все они были весом по девятьсот шестьдесят пять грамм, включая сегодняшнее яйцо из розового золота. Он поискал в сети стоимость золота на рынке. Официальный курс на сайте центробанка составлял две тысячи четыреста рублей. Ломбарды скупали золотые украшения по девятьсот рублей.

      Бось достал телефон и нажал на иконку калькулятора. Даже если он сможет продать яйцо по двести рублей за грамм, получалась фантастическая цифра!

      Он часто задышал, глядя на яйца, разложенные на столе. Пять гладких поверхностей отражали его искаженное лицо.

      Утром следующего дня Бось заглянул к Кольке. Сосед стоял на коленях перед голым торсом манекена и натягивал лифчик.

      – Слышь, Колян, – сказал Бось, – не знаешь, куда можно сдать золото?

      – Если ювелирку, то в ломбард, – ответил Колька не оборачиваясь, – а если лом, то нашему дяде Роме Давидовичу.

      – Тот, что возле запчастей сидит? Он же часы ремонтирует.

      – Не-а. Это для прикрытия, – закончив с лифчиком, Колька принялся бережно натягивать на манекен трусики, и Бось подумал, что сосед явно предпочитает свои манекены живым женщинам.