Фартовый. Остросюжетный роман… из цикла «Ворьё». Леонтий Шергин

связи между войсками, техническое снаряжение, оборудование связистов, и, даже, методы доставки сообщений с помощью голубей. Изучал кавалерийское искусство, знакомился с автомобилями, мотоциклами, велосипедами, аэропланами и маломерными быстроходными судами, включая парусники. К началу семнадцатого года, Демьянович, был уже подготовленным унтер-офицером, сразу с тремя поперечными нашивками на погонах и перспективами на хорошее, по тем временам, полковое жалование.

      Но, увы, процессы, которые шли в армии, призванные уровнять рядовой и офицерский (унтер-офицерский) составы, не позволил юноше использовать все привилегии, которые были, ему, положены по штату. А, к марту семнадцатого года, Русская императорская армия вообще была переименована в Революционную армию свободной России. Среди солдат появились элементы брожения. Власть постепенно переходила к пьяной «шантрапе». В отдельных частях солдаты, подстрекаемые этими баламутами, объединившимися в партийных ячейках анархистов, большевиков, эсеров и, прочих, «пламенных революционЭров». Издевательства над офицерами стали обычным явлением. Демьяныча направили в часть, на границе с Польшей, откуда с боями они отступали в сторону Пскова. Потом, бои с немцами, вообще прекратились, приказы командования «стоять» не исполнялись. Отмена единоначалия в армии привела, вместо повышения её боеготовности, к нарастанию анархии, в виде отказов солдат сопротивляться или идти в наступление, вплоть самосудов над боевыми офицерами. Кроме того, произошёл колоссальный рост дезертирства. Для противодействия развалу армии развернулось движение «ударных частей» (называвшихся также «революционными», «штурмовыми», «частями смерти»), то есть практически, это означала формирование «заградительных отрядов». Параллельно с солдатскими комитетами, начали формироваться офицерские организации. На сцену начали вылезать всякие «дикие» дивизии из представителей действительно диких, но отважных, племен Северного Кавказа и Средней Азии.

      Но было, уже, поздно. Дед говорил, что это было, уже, «как мёртвому припарка».

      Начался «раздрай» армии и общества.

      Демьяныч был не дурак и решил переждать, это смутное время, дома, у своей маманьки, которая постоянно писала письма. Почта была единственным государственным органом империи, работающим исправно. Мария, мать Демьяныча, была не только способна пригреть своего «родненького», но и скалкой пройтись, по «бестолковкам», особо настырных обидчиков. После боёв под Псковом, когда в феврале восемнадцатого, «германец уже выдохся» и был остановлен, рванул Михаил Демьяныч домой. Толпа дезертиров, захватив паровоз и несколько вагонов, направилась сначала на Москву, а потом на Нижний Новгород, Казань и, дальше, за Волгу….

      Препятствий, на пути, особых не встретили.

      Правда, каждую заправку паровозов углем и водой добивались с помощью винтовочной стрельбы, над головами блудливых железнодорожных начальников.

      Добравшись