Повести и рассказы. Андрей Платонов

проливе ее нащупали береговые прожекторы, но стрельбы из крепостных орудий белые не открыли. Может быть, потому, что на «Шане» еще болтался обрывок врангелевского флага.

      Под утро «Шаня» выгружалась в Новороссийске.

      – Срамота чертова! – обижались красноармейцы, собирая вещи.

      – Чего ж срамота-то? – урезонивал их Пухов. – Природа, брат, погуще человека! Крейсера и то в береговых загогулинах стояли!

      – Ничего, – говорил недовольный матрос Шариков, – вот Перекоп прошибут, тогда без нас, без сопливых, обойдутся!

      Так оно и случилось: Шариков как в озеро глядел.

      В тот же вечер Реввоенсовет приказал повторить десант.

      Отряд в ночь снова погрузился, и «Шаня» подняла пары.

      Шариков радостно метался по судну и каждому что-нибудь говорил. А военный комиссар чувствовал свою дурость, хотя в Реввоенсовете ему ничего плохого не сказали.

      – Ты – рабочий? – спрашивал Шариков у Пухова.

      – Был рабочий, а буду водолаз, – отвечал Пухов.

      – Тогда почему ж ты не в авангарде революции? – совестил его Шариков. – Почему ж ты ворчун и беспартиец, а не герой эпохи?..

      – Да не верилось как-то, товарищ Шариков, – объяснил Пухов, – да и партком у нас в дореволюционном доме губернатора помещался!

      – Чего там дореволюционный дом! – еще пуще убеждал Шариков. – Я вот родился до революции и то терплю!

      Перед самым отходом комиссар десанта отлучился: пошел депешу дать о благополучном отплытии.

      Через полчаса он вернулся, но на судно не пошел, а остался на пристани, смеялся и кричал:

      – Слазь!

      – Что ты, голова, очумел, что ли? Чего – слазь? – допрашивал его с борта Шариков.

      – Слазь, говорю! – шумел комиссар. – Перекоп взят, Врангель бежит! Вот приказ – десант отменяется!

      Шариков и прочие поникли.

      – Вот тебе раз! – сказал один красноармеец. – Тут бы Врангеля и крыть в зад – ведь он на корабли бежит, – а тут – отменяется!..

      – Я ж говорил, что в Крыму без сопливых обойдутся!.. – начал Шариков, а кончил по-своему.

      – Будя тебе ерепениться! – увещал Шарикова Пухов. – Пускай Врангель плывет – другого кого-нибудь избузуешь!

      – Эх!.. – крикнул Шариков и треснул кулаком по стойке, добавив кой-какой словесный материал.

      – Дуй вплавь через пролив, – посоветовал ему Пухов. – Ты вещь маленькая, тебя прожектор не ухватит! Высадишь себя – десант получится!

      – И то, – сказал было Шариков, но потом одумался. – Вода только холодна, да и волна большая – сразу захлебнешься!

      – А ты обожди погодку, – рассказывал Пухов. – А воздух в подштанники надуешь, станешь захлебываться – пробей дырочку и вздохнешь!

      – Нет, то чушь, то не морское дело! – отказывался Шариков.

      Через два дня стало известным, что пропавший истребитель добрался до Крымских берегов и высадил сто человек матросов.

      – Я ж так и знал! – говорил Шариков. – На истребителе Кныш командовал, а я связался с сухопутной курицей!

III

      – Пухов!