Шаг влево, шаг вправо. Александр Громов

Максютова, – сказал я.

      Вместо ответа он засопел, обжимая поршневое кольцо и пытаясь втолкнуть поршень на место. Втолкнув, перевел дух.

      – Ну? – спросил он неприятным голосом. – А ты-то, парень, кто такой?

      – Капитан Рыльский, Нацбез.

      – Ну и что?

      – Вам привет от полковника Максютова, – повторил я.

      – Про привет я слышал, не глухой. Вспомнили, значит. Это все?

      Резко, но по делу. Шкрябун смотрел в корень. Мой шеф был прав: крутить с ним не следовало. Разумеется, полагалось сказать о допущенной по отношении к нему несправедливости, более того – об ошибке руководства, кратко выразить свое к ней отношение и заодно намекнуть, не сказав притом ничего конкретного, что решения пятнадцатилетней давности иногда пересматриваются. Что я и сделал.

      – Полковник Максютов просит вас о консультации, – добавил я как можно мягче.

      – На предмет?

      Я развел руками.

      – Простите, не осведомлен.

      Пожав плечами, Шкрябун снова загремел железом.

      – И это все, что ты можешь сказать?

      Теперь пожал плечами я:

      – Разве мало?

      – Ты мне пока ничего не сказал, кроме того, что отставник Шкрябун понадобился Максютову. Кстати, можешь больше ничего не говорить: я в эти игры уже не играю. Отыграл свое.

      – Чем же вы, Виктор Иванович, занимаетесь? – полюбопытствовал я.

      – Не видишь, что ли? – хмыкнул он. – Движок перебираю.

      – Это понятно. Ну а вообще?

      – А ты, парень, поживи на пенсию, а я посмотрю, будешь ли жаловаться на лишний досуг. Огородничаю вот, верши ставлю, а на форель – донки. Картошку не продаю, самому нужна на зиму. Хочешь – купи рыбки, недорого.

      – Что, и форель водится?

      – Тут все водится. Вода-то чистейшая.

      Я подумал, не стоит ли мне поведать ему о сортире ручьевой системы выше по течению, но решил умолчать.

      – Ваши донки случайно не возле Языкова стоят? – невинно спросил я.

      – Еще чего, – буркнул он. – В такой-то дали?

      Я выразительно взглянул на газету – четырехполосные «Валдайские ведомости», тот самый номер… Укушенный корреспондент показывал мне точно такой же. Только в экземпляре укушенного заметка с фотографией несчастного дома не была аккуратнейшим образом вырезана.

      – Газету на почте получаете?

      – Ну, на почте.

      – То-то и смотрю: почтового ящика у вас нет.

      Шкрябун тоже посмотрел на газету. Потом на меня – и довольно тяжелым взглядом.

      – Говори прямо, чего надо, парень… У меня дел полно.

      – Огород прополки требует? – осведомился я.

      – А хоть бы и огород…

      С показным сомнением я воззрился на тяжелое, ростом по пояс разнотравье. Где-то под ним не без труда угадывались грядки.

      – Там что – клубника?

      – Возможно…

      – А может быть, вы собираетесь в Языково?

      – Может быть.

      – Может быть, вы и вчера собирались? – предположил я.

      Судя