Красный камень Каррау. o'Daniel Thistle

– прежде, чем шагнуть в центр комнаты.

      Эффект от реакции Тени на рассвет уже прошел – люди в приемную заглядывали, пересекали ее, правда, очень быстро, и не обращая на меня внимание.

      Я выдохнул. Попросил прощения у колоды. И, стоя в центре дома Правосудия, разломал карту. Трещина разделила прекрасноликую женщину на две части – прокладывая черную преграду между разумом и движением, а затем дерево издало болезненно «крак», и у меня в руках остались две половинки. Я отпустил приказ.

      Ничего не происходило.

      Город выдерживал. Он огромный и инерционный, одно-единственное соответствие – слишком мало, чтобы изменять. Но мне нужен не весь город, а лишь этот конкретный полицейский участок. Мое желание было выпущено на волю, и теперь я усиливал его, становясь первым деятелем хаоса.

      Двигаясь медленно, как если бы воздух стал жидким и тек навстречу, я добрался до угла, где сидела плакавшая женщина – она ушла давно. Уронил половину карты за спинку кресла. Сел в кресло передыхая. Пока сидел, достал ручку, и написал на подлокотнике ругательство.

      Поднялся и так же медленно прошел в противоположный угол. Разломал карту еще на две части – на этот раз получилось быстрее и без магии – просто акт разрушения, внезапно озаривший меня злой дикой радостью. Одну половинку я спрятал под ближайшую пепельницу на подоконнике, другую – под дальнюю. Раскрошил сигареты Давида и швырнул на пол.

      Бубнивший в коридоре разговор перешел на крик: кто-то спрашивал, кто-то на повышенных тонах отвечал.

      Содержимое двух оставшихся пепельниц я высыпал на белый подоконник и пальцем начертил в мусоре знак хаоса.

      Город пытался поглотить мое влияние, выровнять ситуацию. В спор вмешался громкий, но успокаивающий голос. В коридоре образовалась толпа из спешно входящих и выходящих. Но я уже посеял хаос – хаос это зверь, которого можно отпустить, но нельзя посадить на цепь. Пока он не наестся и не уснет.

      Не отрывая взгляд от коридора, где возникла потасовка, я стянул пальто, и, вывернув, надел его изнаночной стороной вверх.

      Двое мужчин вцепились друг в друга, пытаясь повалить на пол. Толкая один другого на стены коридора. На кофе-машину, которая звякнула и вдруг перевернулась.

      Вопли – оба отскочили от автомата, из которого во все стороны брызнуло кипятком. Секундная остановка. Тот из двоих, что был ниже, вскочил на ребро поверженного автомата и, используя возвышение, прыгнул на второго. Молотя кулаком по голове одной рукой, а другой вцепившись в его одежду. Щуплый полицейский бросился их разнимать – и его отшвырнули в сторону, даже не обратив внимания.

      Входная дверь отворилась – в коридор с улицы шагнула девушка. Тут же отшатнулась – но сзади кто-то шел. Он толкнул ее вперед, на дерущихся.

      Девушка увернулась – избегая потасовки, и прижалась спиной к стене. Застыла, прижимая к груди пластиковую сумку-папку. Круглые глаза за круглыми стеклами очки. Колени, которые начали подгибаться.

      Пройти мимо сцепившихся мужчин было несложно – но она оцепенела.

      Что