Белый Волк. Горные духи и дети луны. Ярослав Толстов

до ворот, выскочил из гасиенды и кинулся вверх по ущелью.

      – Что он делает? – проводив его взглядом, недоуменно пробормотала я.

      Адам издал короткий смешок:

      – Я думаю, что Урса уснула, и Пабло, освободившись от ее влияния, наконец-то, полностью осознал ситуацию, и решил прогуляться и все обдумать. И побежал, по привычке, в свой старый дом.

      – Но, там же, теперь живут Чиа и Миа! – испуганно воскликнула я.

      – Насколько я слышал за ужином, Паула попросила их остаться на ночь и помочь с уборкой, так что у Пабло будет шанс обдумать все в тишине, – сообщил Адам.

      – Я же, пожалуй, думать и решать буду завтра, на свежую голову и без луны. А сейчас выпью чего- нибудь, покрепче, и пойду в кровать. Но без тебя! А то, с утра, вполне, могу придушить тебя, за все хорошее! И не думай, что я настолько наивна, что сочту твое появление в долине, именно в этот момент, счастливой случайностью, – заявила я, поворачиваясь к нему, чтобы лучше видеть его лицо.

      – Я тоже не настолько наивен, чтобы пытаться тебя обмануть! У меня был определенный план относительно тебя и Кауа, и я считал, что лучшее время для его осуществления – полнолуние, когда способности всех нас наиболее обострены, – ответил Адам, заглянув в мои глаза.

      У меня даже мурашки по спине пробежали от того, насколько соответствовал его неожиданно холодный тон серебристому блеску в его глазах, не зря, еще одиннадцать лет назад, Пабло дал ему прозвище Змей:

      – Вот теперь, я тебе верю! Простая забота о ближних – не в твоем характере!

      Странная усмешка скользнула по его губам:

      – Однако то, что я собираюсь предложить, вполне, заменит тебе бутылку коньяка, и избавит от головной боли наутро!

      Моя ответная улыбка тоже добротой не блистала:

      – Ты создал новый наркотик?

      Лицо Адама стало абсолютно серьезным:

      – Не совсем так! Я работал над средством, которое помогло бы понизить чувствительность Кауа, и мою, заодно. Излишня восприимчивость, частенько, мешает мне работать, и мне, также как и ему, временами, не удается расслабиться, даже во сне. То, что у меня получилось, я назвал «лазоревый сон». Сначала, я опробовал его на себе, потом – на нескольких добровольцах из своих ассистентов. У этого вещества нет вредных воздействий, отсутствует физическая зависимость.

      – Но существует какое-то «но», которое сводит все на нет, – уверенно заявила я, внимательно разглядывая его лицо и прислушиваясь к своим ощущениям. – И если ты уже ввел его моему сыну…

      – Что ты! – Адам даже отшатнулся от меня, расслышав угрозу в моих словах. – Я не мог так рисковать, поэтому-то и пришел с ним, сначала, к тебе. Но луна рассудила по-другому.

      Он быстро подошел к камину, возле которого, кучкой, лежала его одежда, и взял с его полки небольшой футляр, зажег каминную лампу и подал его мне. Открыв крышку, я обнаружила там стеклянный щприц, заполненный какой-то